Ходаков на пару секунд замер, словно мысленно с кем-то совещался. Дальше его голос стал мягче, бархатистее и выше на пару тонов.
– Мы подумали и решили, что лучше вам, Вячеслав, отвечу я. Хотя вопрос несколько бестактный, вдобавок это доставит нам некоторое неудобство. Понимаете, в отличие от наших сородичей в Федерации, здесь, на Земле, мы живём не раздельно вдвоём в одном теле, по желанию перехватывая контроль у человека, а непрерывно находимся в контакте друг с другом. Вот так как сейчас, существовать раздельно – вызывает дискомфорт. Этому, соглашусь, приходится учиться, как ребёнок учится ходить. В нашем случае – учиться не пытаться навязать свою волю, а совместно и на равных решать проблему, если у нас разные точки зрения. Тем более что если твой партнёр имеет тренированное сознание, скрыть воздействие потом невозможно. И это у нас считается крайне неприличным поступком. Зато вот так, вдвоём, мы обретаем просто колоссальные возможности, про которые обитатели Федерации даже не подозревают. Я ответил на ваш вопрос?
– Д-да. Спасибо.
– Да ладно тебе, – голос стал прежним. – Думаешь, ты первый или последний такой любопытный? Просто нас пока мало, да и Федерация нам репутацию портит. Ничего, справимся. Но это давай на потом. А пока рассказывай, как ты тут?
***
В родной город Вячеслав вступал со странным, двойственным ощущением. Зима, прокравшись тихим шагом, уже давно легла на улицы и дома, вечный питерский ветер кружил стаи снежинок... Вот она, до боли знакомая и родная Северная Пальмира. Вячеслав на секунду попытался представить город прежним Петербургом. На елях – посиневший снег, туристы с фотоаппаратами толпятся вокруг храма Спас-на-Крови, Исаакий манит издалека светом ярких куполов, блестит на солнце позолота Зимнего дворца и Адмиралтейского шпиля, искрит трамвайная дуга. На берегах и по льду Невы катаются на санках дети, бегут лыжники, тысячи людей на улицах куда-то суетятся и спешат, машины железным морем несут свои волны мимо стеклянных небоскрёбов-утёсов. Под утренним снегопадом покрылись хрустальным бисером Медный всадник и Александрийская колонна, где ангел-хранитель города парит в подоблачном шатре…
Вот только не сохранил ангел свой город. Душа декабрьского дня, уцепившись за ржавый лучик солнца, пытается ухватить хоть каплю света, растопить сырой сквозняк, который обрушили на город низкие свинцовые тучи, разливая свой зимний яд. А в пустынных переулках воздух пронзают плачем потухшие фонари и мёртвые дома. Северной Пальмиры больше нет, она осталась в том, прошлом мире. А мир Вячеслава отныне здесь, и вокруг сердце Мёртвого сектора. Предложи кто прямо сейчас вернуться – Вячеслав откажется, ведь на него надеются товарищи и те, кого ведёт где-то в лабиринте стылых улиц полковник Ходаков.
– Говорит командный. Доложить позицию.
– Разведка на точке. Противника нет.
– Ударный-один на точке. Противника нет…
Перекличка окончательно помогла Вячеславу отбросить посторонние мысли. Есть только здесь и сейчас. Роботы заняли свои места, пехотное прикрытие тоже. Группа Ходакова начала движение к месту, где противник что-то готовит. Секунды медленно ползли, и каждая была наполнена бесконечным ожиданием. Вроде бы надо радоваться, что вокруг тихо, да вот нервы от этого наоборот закручивались всё сильнее.
– Есть контакт, – сообщил Булат.
– Многочисленные цели! – тут же включился в канал Кай – его машина была самой лёгкой, зато несла множество разведывательной аппаратуры. – Возникают тепловые источники с трёх направлений. Даю азимут.
– Они клюнули и покинули нужный район, – в канале связи раздался голос Радомира. – Тактическая схема пять.
Фасад старинного трёхэтажного здания рядом с одним из роботов защитников внезапно взорвался от ударившего в него энергетического пучка. Разлетевшиеся во все стороны кирпичи забарабанили по броне, а сама конструкция рухнула в куче пыли, разбрасывая по окружающему снегу обугленные куски стропил. Вячеслав застучал по клавишам компьютера наведения в поисках противника, нашёл цель и тут, как эпиграф к сражению, в канале связи прозвучал голос Камиля:
– Зато об этом дне будет что вспомнить…
Первой в бой вступила Вера. И вроде бы ничто не мешало её выстрелу по вражескому роботу, но очередь из пушки прошла далеко от цели. Вера начала поправлять прицел, когда оказалась под сосредоточенным огнём сразу нескольких машин противника. Лазер скользнул по ноге, и тут же второй поток квантов света ударил в стену за её спиной. Едва Вера сделала шаг вбок, потрясённая ударом, как в грудную броню вонзились ещё два лазерных луча, а вслед за ними буквально через секунду последовал рой ракет, дождём обрушившихся на её позицию. Водители вражеских роботов пошли ва-банк, открыв огонь из всего наличного арсенала в одной массированной атаке. Попробовать сходу выбить одного из защитников и отойти под защиту товарищей. Вере сразу пришлось туго, лазерные и ракетные попадания плюс летящие обломки стены оставили на броне множество мелких рваных выбоин. Внутрь поток ударов пока не проник, но ещё один-два таких залпа, и робот превратится в беспомощную груду железа.