— Что это? — спрашиваю я, заглядывая внутрь.
— Это тебе понадобится. — Он лезет в пакет и достает стопку одежды из черной кожи.
О, нет!
— Джесси, я не собираюсь садиться на эту штуковину.
Не обращая внимания на мое заявление, он разворачивает брюки и, присев, растягивает их, чтобы я могла засунуть ноги в штанины. Он похлопывает меня по щиколотке.
— Надевай.
— Нет! — Он может сколько угодно устраивать мне чувственный трах или обратный отсчет — этого не произойдет. Ни за что. Скорее в аду выпадет снег. Он уничтожил мой день, а теперь хочет угробить?
Он тяжело вздыхает и встает на ноги.
— Послушай, леди. — Он накрывает мою щеку ладонью. — Неужели ты всерьез думаешь, что я допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось?
Его ласковые глаза явно пытаются меня успокоить. Нет, я не думаю, что он допустит, чтобы со мной что-то случилось, но как насчет всех остальных участников дорожного движения? Им наплевать на меня, сидящую на этом убийственном агрегате. Я точно свалюсь.
— Я боюсь, — признаюсь ему. Веду себя как ребенок.
Он наклоняется, становясь со мной нос к носу. Его мятное дыхание успокаивает.
— Ты мне доверяешь?
— Да, — отвечаю незамедлительно. Свою жизнь я ему доверяю. А вот рассудок…
Он кивает и, поцеловав меня в кончик носа, вновь опускается на колени. Когда он касается моей лодыжки, я с нервно трепещущим сердце приподнимаю ногу. Сняв с меня балетки, он всовывает мои ступни в штанины, натягивает кожу на ноги и быстро застегивает ширинку. Затем помогает надеть приталенную кожаную куртку и пару ботинок.
— Вынь из волос заколки, — приказывает он, укладывая балетки и новое запретное платье в мою большую рабочую сумку. Я удивлена, что он не бросил его на землю и не растоптал.
Поднимаю руку и начинаю вынимать заколки.
— А где твои кожаные штаны?
— Мне они не нужны.
— Тебя что, невозможно уничтожить?
Он держит шлем у меня над головой.
— Нет, леди, я сам себя уничтожаю.
Что?
— Что это значит?
— Ничего. — Он отмахивается от моего вопроса и надевает на меня шлем, чем эффектно затыкает. Пока он регулирует ремешок на подбородке, я чувствую себя так, будто мою голову засунули в презерватив. Я верчу шеей, и он поднимает щиток.
— Тебе следует надеть защитную одежду, — увещеваю я его. — Меня же ты заставляешь.
— С тобой позади я рисковать не намерен. Ладно... — Он шлепает меня по заднице. — Выглядишь чертовски сексуально. — Он удлиняет на моей сумке ремень, надевает ее поперек тела и закидывает мне за спину. — Когда заведу мотоцикл, поставь левую ногу на колышек, а правую перекинь через сидение, хорошо?
Киваю, и он надевает шлем. Я с восхищением наблюдаю за тем, как он перекидывает через сидение длинную ногу, заводит мотоцикл и выравнивает его между своих мощных бедер. Пока я, холодея от страха, стою на тротуаре, он оглядывается и кивает, приказывая, чтобы я забиралась. Неохотно делаю шаг вперед и кладу руку ему на плечо, затем следуя указаниям, перекидываю правую ногу и обнаруживаю, что оседлала его поясницу.
— Я сижу слишком высоко.
Он оглядывается.
— Так и надо. Теперь держись за мою талию, но не слишком крепко. Когда я буду наклоняться, осторожно наклоняйся вместе со мной и не опускай ноги, когда я остановлюсь. Держи их на подножке. Ясно?
Киваю.
— Ладно. — Ох, черт, что я делаю?
— Опусти щиток, — командует он, разворачиваясь.
Делаю, как мне велено, потом наклоняюсь, обхватываю его и сжимаю колени. Чувствую себя жокеем на скачках. Мои нервы натянуты как струна, но где-то внутри затаился восторг.
Сквозь меня проходит вибрация двигателя — Джесси выруливает на дорогу и плавно вливается в поток машин. Мое сердце колотится как сумасшедшее, ноги изо всех сил сжимают его бедра. Когда руки и ноги начинают болеть, я чуть-чуть ослабляю хватку. Я понимаю, что со мной за спиной он старается не гнать слишком сильно, и за это начинаю любить его еще больше. Он легко притормаживает, плавно поворачивает, и я обнаруживаю, что естественным образом подражаю движениям мотоцикла. Мне нравится. Ну и дела. Я ведь всегда ненавидела мотоциклы.
Мы выезжаем за пределы города. Я понятия не имею, куда он держит путь, но мне все равно. Мои руки и ноги обвиты вокруг твердого тела моего красавчика, мимо со свистом проносится воздух, и я чувствую абсолютную радость. Но когда я узнаю дорогу, ведущую к «Поместью», радость вмиг улетучивается. Созерцание старых добрых накачанных губок будет поистине идеальным завершением этого дня. Мысленно подбадриваю себя, приказывая быть выше ее злобы и ревности. Но больше всего мне хочется знать, почему она так ведет себя? У Джесси были с ней какие-то отношения?