На следующей неделе местная газета, кстати, названная «Бирмингем эксентрик»[14], была заполнена критикой критика. Учитывая, что нескольких моих друзей показали в передаче, взявшей в оборот многих родителей, против которых мы бунтовали, мы считали ее замечательной. И в конце концов, для первого поколения, воспитанного электронной нянькой, казалось настоящей фантастикой увидеть себя по ящику. Для многих то были пятнадцать минут славы. И по большей части они знали только, что остальной мир водит такие же, как у них, шикарные машины, Боб Сигер поет для них милые песенки, их школы — лучшие, их девушки — самые хорошенькие, и разве не все проводят зиму во Флориде? Они жили мгновением и, как все дети, по большей части мгновением, которое могли оставить. Из моих школьных товарищей примерно каждый двадцатый по-прежнему живет там.
Школа «Детройт кантри дэй» была основана в 1914 году, в основном чтобы дать образование сыновьям растущего класса сотрудников автомобильных компаний. Расположенная в шести милях от дома Балмеров, на Сётин-Майл-роуд, она предлагала очень суровое расписание для религиозно и расово разнообразных учащихся. Более того, «Детройт кантри дэй» практически требовала от родителей участия в образовании детей. Благодаря огромной поддержке и поощрению родителей Стив взял школу штурмом.
Одноклассник вспоминает: «Стива было слышно еще из-за угла. Не столько голос, хотя он, конечно, был громким, но, клянусь, все четыре года там он носил одни и те же черные ботинки. Он, наверное, каждый год ставил на них новые подметки. А на подметках были такие металлические набойки. Щелк. Щелк. Щелк. Похоже на бутсы; мы называли их говнодавы. На нем были эти говнодавы и всегда — школьная форма: темный блейзер, белая рубашка, темный галстук и серые брюки — каждый день. Надевать форму требовалось всего раз в неделю, но Стив носил ее каждый день. Он был отчаянный. С короткой стрижкой ежиком. Говорил, что так проще. Стив был немного похож на сержанта Картера в ТВ-шоу «Гомер Пайл», только в нем было около 250 фунтов. Он казался типичным нердом[15] — только без защитного устройства для карманов».
Тодд Рич, одноклассник, в настоящее время врач и исследователь-генетик в «Генетек» в Силиконовой долине, говорит: «Стив был умнейшим из умных. Хватало нескольких минут, чтобы все признали его поразительный интеллект. Стив всегда был... не хочу сказать, что чрезмерно оживленным, но, конечно, в высшей степени оживленным. И умственно, и физически. Он пришел сюда в девятом классе и отставал по математике, наверное, на год-полтора. К концу десятого класса он опережал нас на полтора года. Я не шучу. Мы учились в ускоренном классе, и за два года он сначала отставал от нас на полтора года, а потом обогнал на полтора года, то есть прошел пять лет, пока мы проходили два года. Поразительно. Стив полностью исчерпал наш курс математики и принялся за колледж, когда был еще в предпоследнем классе.
Он обычно сидел в самом первом ряду. Мы болтали о чем-нибудь, когда учитель спрашивал о чем-нибудь, и Стив прямо-таки закипал, потому что не мог понять вопрос. Его аппетит к учебе был просто ненасытен. Он почти приходил в отчаяние, если не понимал чего-то. Оставался после занятий. Говорил: «Мне наплевать, сколько времени это займет». Это его вроде как по-настоящему влекло. Он приходил в возбуждение, даже объясняя что-то однокласснику. Стив садился и начинал чертить — ну, представляете; три четверти времени вы все равно не могли поспеть за ним, потому что он двигался слишком быстро. Это изводило его по-страшному. — Рич смеется. — Он неистово писал, нависал над партой и приходил в жуткое возбуждение, поняв что-то в первый раз. А потом, когда понимал наконец, то кричал: «О! О! О!» Мы все говорили: «Утихни, Стив».
Если взять Стива, каким мы его знали в «Детройт кантри дэй», и перескочить на двадцать лет вперед, чтобы посмотреть, каким он должен был бы стать, мне кажется, он бы разрабатывал [компьютерные] микросхемы. Или занимался бы астрофизикой. Или космологией, или чем-то еще, связанным либо с уравнениями и цифрами, либо с чем-то в этом роде. Теоретической физикой. У него было больше общего с Фрименом Дайсоном, чем с Эстер Дайсон. Знаете, когда он пошел в «Проктер энд Гэмбл», а потом занялся маркетингом в «Майкрософте», это просто ну никак не совпадало с моим представлением о Стиве в старших классах. «Пи-энд-Джи», возможно, возбудили его аппетит и сфокусировали тот же самый энтузиазм. Все, что я читал о Стиве: как он порвал голосовые связки на каком-то собрании, что он встает и вопит, иногда что-то не совсем деликатное, — это именно то, чего я ожидал бы. [Все это] свойства его личности. Все это полностью согласуется с тем самым парнем, каким он был в десятом классе».
Один из учителей Балмера по математике, Джералд Хансен, вспоминает: «Стив, бывало, стоит перед классом и объясняет задачу. Размахивает руками во все стороны, мел порхает по доске. Одной рукой пишет, в другой — тряпка, он пишет и стирает одновременно. В нем было то, что я называю интеллектуальной энергией. Честно говоря, не знаю, как он останавливался на ночь. Очень высокий уровень интеллектуальной энергии. Его невозможно было поставить в тупик. Никогда. Смешно, но он был бы великолепной кандидатурой для «Кто хочет стать миллионером».
Беа и Фред часто бывали в школе. Они по-настоящему поддерживали его. Беа возила его в «Лоренс тек» на занятия по математике. Возила по всему штату на математические соревнования. Один год он закончил третьим в штате. Фред рассказывал о работе в Нюрнберге, как он получил работу благодаря знанию языков, как он рад, что Стив выучил французский. Одна из целей жизни учителя — увидеть, что становится с его учениками. Учителя иногда ничего не смыслят в жизни — они переживают чужие приключения благодаря своим ученикам, а такой ученик, как Стив, — гордость любого учителя. Он действительно становится вашим героем».
Хансен со временем стал директором и видит бывшего ученика регулярно. Балмер входит в совет попечителей «Детройт кантри дэй» — вместе с Сэмом Гринауотом. Хансен говорит, что Стив был «очень щедр» к школе, пожертвовал более десяти миллионов долларов. Один источник утверждает, что Балмер в свое время предоставил стипендию для подающего надежды баскетболиста Криса Уэббера. (Сейчас Уэббер — звезда команды НБА «Сакраменто кингс».)
По большой и совершенно непреднамеренной иронии «Детройт кантри дэй» учредила для жертвователей «Бриллиантовую» награду, единственные лауреаты которой — Стив и Конни Балмеры. Ирония состоит в том, что, когда Балмерам присвоили это звание, «Майкрософт» участвовал во множестве судов по обвинению в нарушении Антимонопольного акта Шермана. Как подробно изложили «60 минут» на Си-би-эс, бриллианты имеют неестественную — и очень высокую — цену, потому что главный продавец «Де Бирс» — противоправный картель, руководители которого не могут въехать в Соединенные Штаты, поскольку обвиняются в антимонопольных нарушениях.
Другой бывший одноклассник, Дон Грегарио, сейчас консультант по реабилитации в «Фонде Хейзлдена» в Миннесоте. Он замечает: «Нет ничего ненормального в том, чтобы увидеть здесь, в Хейзлдене, людей из Бирмингема-Блумфилда. У их детей масса проблем с алкоголем и наркотиками: у них есть деньги и им скучно. Но Стив — нет. Ни в коем случае. И не дети из «Детройт кантри дэй». О, может быть, несколько парней из школы покуривали травку, но все фрики-наркоманы были из «Крэнбрук академии». У нас не было таких денег».
Еще один школьный товарищ, К. С. Дженсен, вспоминает: «Стив... у меня были занятия математикой сразу после него — алгебра для тупиц или что-то в этом роде, и преподаватель наткнулся на него: Стив остался после уроков, чтобы поработать над задачей. У учителя, Дона Хосевара, глаза вроде как остекленели. Он даже не мог решить ее. Он ее просто стер. Мы попросили его объяснить, над чем работает Стив, и Дон Хо сказал: "У меня нет на это времени".
15
Букв.: тупица; зануда; отталкивающий тип