- Напротив, мистер Вустер, мне ужасно не повезло. Я сгораю от стыда, делая это признание, но, получив деньги, я немедленно вернулся в казино н проиграл всю сумму, ошибочно предположив, что на этот раз должен был выпасть чёрный цвет.
- Ого! - повторил я. - Да вы загуляли!
- И самое прискорбное, - продолжал бедняга, - что на моём счету нет ни гроша. Банк не оплатит чек, когда он будет предъявлен.
Должен вам признаться, что хоть я и понимал, что разговор этот затеян с одной целью: вытряхнуть из меня деньги, причём немалые, - мне стало от души жалко несчастного дурачка. По правде говоря, я им немного восхищался. Мне никогда не приходилось встречать среди викариев таких живчиков.
- Полковник Музгрэйв, - сказал он, судорожно сглотнув слюну, - не из тех, кто отнесётся к данному поступку снисходительно. Полковник - человек суровый. Он наверняка доложит о происшедшем моему приходскому священнику. Мой приходской священник - человек суровый. Короче говоря, мистер Вустер, если полковник Музгрэйв предъявит в банке мой чек, меня ждёт крах. А полковник уезжает в Англию сегодня вечером.
Девушка, стоявшая рядом с братцем, жевала платок и судорожно вздыхала, пока он изливал свою душу, но как только викарий закрыл рот, она тут же вскричала:
- Мистер Вустер! Помогите нам, помогите! О, не откажите нам в помощи! Нам так нужны деньги, чтобы забрать чек у полковника Музгрэйва! Он уезжает в девять тридцать! Я была в полном отчаянии, пока не вспомнила о вас и о вашей доброте, мистер Вустер! Вы ведь не откажетесь ссудить Сиднею деньги под залог? - И прежде чем я понял, что она делает, девица открыла сумочку, достала плоский футляр и открыла его.
- Моё жемчужное ожерелье, - пояснила она. - Не знаю, сколько оно стоит: это подарок моего бедного папы:
- :который, увы, покинул нас навек, - вставил братец.
- :но я уверена, его ценность значительно выше, чем требующаяся нам сумма.
Мне стало ужасно неловко. Я почувствовал себя как приказчик в ломбардной лавке, который берёт в заклад вещь, чтобы нажить на ней большие проценты.
- Нет, что вы, знаете ли, - запротестовал я. - Ни к чему это, сами понимаете, и всё такое. Ерунда какая-то. Я с удовольствием ссужу вас деньгами просто так. Кстати, у меня они при себе. К счастью, сегодня утром я снял их со счёта.
И, запустив руку в карман, я достал деньги и положил их на стол. Братец покачал головой.
- Мистер Вустер, - сказал он - мы ценим вашу щедрость и ваше доверие, но мы не можем ими воспользоваться.
- Сидней имеет в виду, - пояснила девушка, - что, по существу, вы ничего о нас не знаете. Вы не должны рисковать, одалживая деньги людям, которые вам практически не знакомы. Если б я не была уверена, что вы отнесётесь к нашему предложению как человек деловой, я никогда не осмелилась бы обратиться к вам за помощью.
- Как вы понимаете, - сказал братец, - мысль о том, чтобы заложить жемчуг какому-нибудь ростовщику, была нам омерзительна.
- Если, соблюдая формальности, вы дадите мне расписку:
- Ох, ну ладно!
Я написал расписку и протянул её мисс Хемингуэй, чувствуя себя как последний болван.
- Вот, возьмите, - смущённо сказал я.
Она выхватила расписку, сунула её к себе в сумочку, сгребла деньги со стола, протянула их братцу, а затем, прежде чем я успел сообразить, что происходит, подбежала ко мне, крепко поцеловала и выскочила из комнаты.
Должен вам честно признаться, у меня отвалилась нижняя челюсть. Я имею в виду, всё случилось так внезапно и неожиданно, в общем, сами понимаете. Ну и девица! Всегда такая спокойная, скромная, и всё такое, уж никак не из тех, что кидаются парням на шею и чмокают их изо всех сил. Как сквозь туман я видел, что в комнате появился Дживз. Он помогал братцу облачиться в пальто, и помнится, я подумал, что только полный болван может нацепить на себя пальто, ничем не отличающееся от обычного мешка. Затем викарий подошёл ко мне и стиснул мою руку.
- Даже не знаю, как вас благодарить, мистер Вустер!
- Ну что вы, не стоит благодарности, знаете ли:
- Вы спасли моё доброе имя. Доброе имя мужчины или женщины, - заявил он, то сжимая, то разжимая мою правую верхнюю конечность, - это сокровище, принадлежащее их бессмертным душам. Тот, кто крадёт мой кошелёк, крадёт ненужный хлам. Сегодня он мой, завтра твой, раб тысяч и тысяч. Но тот, кто ворует моё честное имя, не обогащается сам, а меня делает нищим навек. Я благодарю вас от всего сердца. Спокойной ночи, мистер Вустер.
- Спокойной ночи, старичок, - ошеломлённо произнёс я, не совсем соображая, что говорю. Когда дверь за ним закрылась, я уставился на Дживза и несколько раз моргнул, чтобы рассеять туман перед глазами.
- Печальный случай, Дживз, - сказал я.
- Да, сэр.
- Хорошо, что у меня при себе оказались деньги.
- Может быть, сэр.
- Ты говоришь таким тоном, словно тебе что-то не нравится.
- Я не могу позволить себе критиковать вас, сэр, но осмелюсь предположить, что вы поступили несколько опрометчиво.
- Одолжив деньги?
- Да, сэр. Французские морские курорты приобрели печальную славу как место пребывания разного рода мошенников, сэр.
Это было уж слишком.
- Послушай, Дживз, - сурово произнёс я. - Я многое готов тебе простить, на сейчас ты собираешься окле-как-бы-там-дальше это слово ни называлось парня, который носит сутану:
- Возможно, я слишком подозрителен, сэр, но мне довелось побывать на многих французских курортах. Когда я находился в услужении у лорда Фредерика Ранелая, незадолго до того, как получил место у вас, сэр, преступник по кличке Сентиментальный Сид очень ловко обманул его светлость в Монте-Карло с помощью своей сообщницы. Я никогда не забуду обстоятельств этого дела.
- Мне, конечно, очень интересны твои воспоминания, Дживз, - холодно сказал я, - но ты несёшь чушь. Хотел бы я знать, как меня могли обмануть? Разве мне не оставили залог? Так вот, сначала думай, а потом говори. И вообще, чем стоять столбом, отнеси ожерелье менеджеру. Пусть положит его в сейф. - Я взял со стола футляр и открыл его. - Боже всемогущий!
Футляр был пуст.
- О, господи! - воскликнул я и посмотрел на Дживза. - Значит, меня всё-таки надули?
- Совершенно верно, сэр. Лорд Фредерик, о котором я говорил, был обманут точно таким же образом. В то время как сообщница отвлекала его светлость, Сентиментальный Сид подменил футляры и унёс с собой ожерелье, деньги и расписку. Предъявив последнюю через некоторое время, он потребовал вернуть ему жемчуг, и его светлость вынужден был компенсировать пропажу, выплатив огромную сумму. Очень простое, но эффективное мошенничество.
Мне показалось, что я лечу куда-то в пропасть.
- Сентиментальный Сид? Сид? Сидней? Братец Сидней! Разрази меня гром, Дживз, ты думаешь, этот викарий - Сентиментальный Сид?
- Да, сэр.
- Но как же так? У него даже воротничок сзади застёгнут, и вообще, я хочу сказать, он обманул бы самого епископа. Ты действительно считаешь, что он Сентиментальный Сид?
- Да, сэр. Я узнал его, как только он вошёл в комнату.
- Ты его узнал?
- Да, сэр.
- Пропади всё пропадом! - в сердцах воскликнул я. - По-моему, ты мог бы предупредить меня, Дживз!
- Я решил, что неприятной сцены можно будет избежать, если я просто вытащу футляр из кармана мошенника, когда буду подавать ему пальто, сэр.
И, клянусь своими поджилками, он положил на стол второй футляр, который как две капли воды был похож на первый. А в футляре лежало старое, доброе ожерелье, поблескивавшее как чёрт те что и улыбавшееся мне приветливой улыбкой. Я посмотрел на сметливого малого, чувствуя слабость в коленках. Я был потрясён до глубины души.
- Дживз, - сказал я, - ты гений!
- Да, сэр.
У меня словно гора с плеч свалилась. Благодаря Дживзу я не выкинул на ветер несколько тысяч фунтов.