Вскоре раздался оглушительный грохот, и ракета взмыла в ночную мглу. Я спросил, далеко ли лететь, и мне ответили, что еще неизвестно, так как все зависит от малой планеты. У меня мелькнула мысль, что здешние геологи верят в астрологию.
— Вряд ли, — усмехнулся Блаженный.
— Конечно же нет, — согласился Кандзюба. — Если бы вы послушали одного ученого микри, вы поразились бы его эрудиции! Он непринужденно стал рассказывать, как у нас на Чукотке был найден самородок, напоминавший плоскую брошь, у которой одна сторона была, так сказать, обрамлена тонким выделением золота в форме листьев папоротника, а другая оказалась чуть сглаженной друзой изометричных кристаллов с неравномерным развитием граней октаэдра и куба. Я был изумлен, когда он дал точное описание этого самородка на чистом русском языке. На вопрос, откуда ему известны такие подробности, он улыбнулся и сказал, что видел самородок по московскому и магаданскому телевидению! Но я отвлекся.
Итак, ракета взмыла в ночную мглу, и мне сообщили, что длительность полета зависит от малой планеты. Немного позже я понял, что со мною не шутили. Во всяком случае, один из микри обрадовался как ребенок, когда объявил, что мы наконец-то у цели, и мне лишь тогда объяснили, что наша экспедиция снаряжена для... Нет, нет, друзья, я не сошел с ума, но вы можете, не дай бог, слегка свихнуться от неожиданности. Так вот, оказалось, что мы займемся добычей драгоценных металлов на одном из... астероидов! Когда я спросил, много ли можно оттуда прихватить золотишка, мне так ответили, что я не стал больше задавать вопросов. Прошло не более двух с половиной часов, как один из микри (а остальные вообще молчали как рыбы) сообщил, что мы у цели. «Значит, сейчас произойдет посадка, — подумал я, — и мне первому из землян посчастливится увидеть, как инопланетяне добывают драгоценные металлы». Однако, несмотря на то, что я ощутил все признаки торможения корабля и даже, как мы сказали бы, приземления, никакой команды о выходе из ракеты не было. Мы продолжали полет, но мне почему-то казалось, что корабль еще не оторвался от стартовой площадки. Так вот, значит, вернулись мы на Иоллу, сели, как полагается, на космодроме. Я подхожу к главному микри и так, знаете, сочувственно ему говорю, — дескать, экспедиция неудачная, ничего не поделаешь, но зато прокатился, мол, на ракете. А микри мне объясняет: мы же, говорит, в настоящее время находимся как раз на том самом астероиде, за которым охотились. И что же вы думаете?
Он сказал правду! При помощи нашей ракеты мы приволокли на Иоллу весь астероид — огромнейшую глыбу, состоящую сплошь из одной платины, диаметром около тысячи двухсот метров. Ну, конечно, я пренебрегаю пустяковыми долями процента железа и никеля. Мне этот микри доказал, что платиновый астероид — это такое количество благородного металла, какое на нашей грешной Земле нельзя добыть и за десятки тысяч лет. И еще микри рассказал, что два миллиона лет назад иоллитам удалось заарканить астероид такого же размера, но из металла, который в две тысячи раз прочнее стали.
— Ну, знаете, — не выдержал академик, — тогда от Иоллы ничего не осталось бы при одном соприкосновении с ним!
-- Успокойтесь, — проскрипел Эм-дэ-эс-тэ, — сначала мы сделали его искусственным спутником нашей планеты, а потом уже воспользовались его дарами. Наши звездолеты — из этого металла.
— Так вот, — продолжал Кандзюба, — остается сравнить два фактика из истории геологии: австралийский самородок весом семьдесят килограммов и сплошной платиновый астероид, доставленный на Иоллу. Наш старый знакомец астероид Икар тоже, возможно, состоит из одной платины. У меня кружится голова, когда я думаю, что метод, используемый на Марсе, можно применить и у нас.
— Кстати о Марсе, — хмуро произнес академик. — Вам ни разу не приходило в голову, что мы находимся не там, где вы думаете?
— Что вы хотите этим сказать? — рассеянно улыбнулся геолог.
— А то, что у нас тоже имеется просьба — подготовиться к вести, от которой очень легко, как вы изволили выразиться, свихнуться.
— Видите ли, дорогой Роман Павлович, — мягко начал
Блаженный, — вы не пугайтесь — ведь мы и здесь крепко спаяны дружбой, но мы с вами находимся не на Марсе, а на одной из двух планет Летящей Барнарды. Надеюсь, вам не надо объяснять, насколько Летящая Барнарда удалена от Земли, в каком созвездии она находится и так далее?
— Не надо, — глухо произнес Кандзюба. — Но только, ради бога, вы объясните, как мы сюда попали. Это же совершенно немыслимо!
Когда академик в кратких выражениях объяснил Кандзюбе ситуацию, тот молча понурил голову и после небольшой паузы произнес: