Прекрасно! Однако возникает вопрос — для чего микри должны лететь в космос, когда есть смысл совершить переворот на Иолле?
— Самое интересное, — задумчиво произнес Алик, — что переворот может произойти без единой жертвы. Однако полет в космос все же необходим — надо найти подходящую для вас планету. Здесь же всё или почти всё отравлено, вы это знаете.
— Это жестокий факт — площадь пригодной для жизни части Иоллы мизерна и будет сокращаться, чего бы мы ни предпринимали. Да, нам нужна какая-нибудь никем не обжитая планета. Ах, как мы будем ее беречь, дорогой Александр Филиппович, как мы станем ее беречь!
— Размечтались, а пока что положение фактически не изменилось.
— У меня возник один план, Александр Филиппович, — после небольшой паузы произнес микри.
Глава сорок девятая,
излагающая содержание письма, которое говорит само за себя
Не в наших правилах, дорогой читатель, просматривать или пересказывать чужие письма. Но поскольку Алик Ноготков уже давно стал очень близким нам, своим человеком, мы имеем какое-то моральное право читать его послания как свои собственные. И поэтому, нам кажется, не будет большим злодеянием привести текст письма, вложенного им в тонкий платиновый конверт с поспешно нацарапанным адресом:
«ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ, ЕЛЕНЕ ПЕТРОВНЕ НОГОТКОВОЙ».
Кое-кто, быть может, и улыбнулся, вспомнив историю мальчика по имени Ванька Жуков, но ведь есть разница в ситуациях. Имя Алика Ноготкова давно стало знаменитым на весь мир, равно как и его удивительная история проникновения на космический корабль «Эллипс». Вот почему в случае, если это необыкновенное письмо, спрятанное в водопылеогнеглазиоухоносоненроницаемом контейнере, привинченном к одному из отсеков минизведолета, и попадет на любой участок суши немного шара, абсолютно не стоит сомневаться, что оно наверняка дойдет до адресата за самое короткое время.
Исключение составит, пожалуй, лишь Ташкент — это настолько огромный город, что местные телеграммы доходят здесь иногда лишь на пятые сутки, а письма — на шестые, даже если они отправлены авиапочтой!
Приводя текст письма Алика Ноготкова, мы снимаем с себя всякую ответственность за различные грамматические ошибки и, в оправдание этого юноши, напоминаем, что, находясь в КПЗ, он не обучался там ни иоллитскому, ни русскому языку.
«Дорогая Мамочка! Теперь когда я так далеко от тебя нахожусь мне стыдно вспомнить как я тебя растраивал своими поступками. Претставляю, как ты горюешь (нам удалось видеть всех вас, когда вы отмечали папины иминины). Но ты не убивайся. Мы живы и здоровы. Правда вместо Марса мы очутились на одной из планет звезды Летящая Барнарда. Это приблизительно такая же разница в растояниях, как между нашим шифоньером и телевизором и между телевизором и Буэнос-Айресом.
Здесь мы натерпелись массу страданий, нас чуть не сделали вечными пленниками Иоллы (так называется эта планета). Мы могли даже подвергнуться уничтожению. Но ничего этого не случилось, так как мне удалось попасть в КПЗ откуда я вышел совершенно обновленным и с такими объемами знаний, каких хватило бы на тысячи человек.
Да Мамочка, твой сын принимал непосредственное участие в свержении манархического строя. Дело обошлось без кровопролития, посколько у иоллитов отсуствуют жилы, в которых могла бы течь туда и обратно кровь, не говоря уже о сердце, а ГУСЛИ я пощадил, они невиноваты. Дело же происходило следующим образом.
Гэ-эр-пэ, который оказался не Главным Разумом Планеты, а всего лишь Главным Рестовратором Плоти, сообщил нам, что мы будем оставлены на Иолле для проведения над нами серии, опытов, имеющих отношение к анпутации и регинерации. Однако внезапно нас потребовали отправить на свидание с ГУСЛИ (ах, это целая история, а ГУСЛИ совсем не музыкальный инструмент и имеет две головы, четыре руки и две ноги). Увидев ГУСЛИ и побеседовав с ними, я убедился, что это нечто вроде двух сросшихся глупых близнецов, которые кроме триста семидесяти пяти языков ничего не понимают, хотя в спортивном отношении представляют большой интерес.
Они захотели чтобы я их научил еще тридцати языкам, но мне повезло и до этого дело не дошло. Хватит с меня русского. Когда я споминаю исключения из правил, у меня начинает дергаться щека. И тут я выяснил, что кроме тех многих тысяч подневольных микри, которых поработили бездушные иоллиты, существует еще один микри по имени Бэ-дэ-гэ. Он черезчур долго, пятьсот тысяч лет, прикидывался большим другом ГУСЛИ, пока я его не разкусил благодаря телепатии и не заставил целиком подчиняться только мне. Этот Бэ-дэ-гэ настоящий убийца и изверг. Ему ничего не стоило превратить несколько микри из спортзвена в статуэток. Аг тоже хороший мерзавец, он запросто-шутя, правда, по указанию Гэ-эр-пэ, сжог Эм-дэ-эс-тэ и не понес за это никакого наказания. А ведь он был достоен демонтирования, хотя, конечно, другого такого рифмоплета как Аг не на Иолле, не на Земле не сыскать. Даже микри Двамистыче, чеснейший и умнейший малый не может говорить стихами. Кстати о Двамистыче, Когда я дал конкретное указание Бэ-дэ-гэ, чтобы вызвать Двамистыче и тот прибыл на свидание, мы договорились, что несколько тысяч микри полетят почти одновременно с нами на звездолетах. Затем в беседе с Двамистыче мы пришли к выводу, что судьба остальных микри планеты Иолла будет решена после всепланетного референдыма. К этому времени ГУСЛИ, Аг, Бэдэ-гэ и Гээр-пэ будут свергнуты и помещены в паноптекум.