Ясинский Валентин Иванович из Краснодарского края, города Гулькевичи рассказывает о морском путешествии сухопутного воробья.
Это было на Дальнем Востоке. Наш рыболовный траулер, на котором я находился в качестве корреспондента, поздней ночью отошел от причала и взял курс на север, в район рыболовного промысла. Утром, когда над морским горизонтом взошло солнце, мы уже были далеко от родных берегов.
Море было пустынным и, казалось, ничто не могло нарушить однообразия морского перехода. Лишь боцман, поднявшись пораньше, пошел проверить крепление палубных снастей. И вдруг, подняв голову вверх, он увидел сидящего на антенне воробья. Такого в морской практике еще не бывало, чтобы пассажиром на судне был самый обыкновенный сухопутный воробей. Боцман тут же направился в кубрик, чтобы поделиться с другими этой новостью.
— Братцы, а у нас на судне заяц! — загадочно заявил он.
Посыпались вопросы:
— Какой заяц, откуда, почему?.
Потом вся команда, кроме вахтенных, поднялась на палубу. И каково же было удивление рыбаков, когда они увидели воробья, который при виде людей вспорхнул в воздух, но тут же снова опустился на антенну. Казалось бы, что тут особенного: воробей как воробей, на которого на берегу моряки и внимания не обратили бы. Но тут, в море, вдали от родного берега, воробей обретал уже совсем другое значение. Этот серенький комочек был частицей родной земли. И не случайно почти весь день только и разговоров было о этом пассажире. Весело, не без присущего рыбакам юмора, ребята гадали, как воробей попал на траулер: «Наверное, бедолага, сел на судно отдохнуть, да крепко прикорнул, а когда открыл глаза — кругом море» — острил один. «А может, он в чем-то проштрафился, и жена — воробьиха не пустила его домой, и тогда он решил уйти куда глаза глядят» — веселился другой. Догадки рыбаков сопровождались взрывами громкого смеха. Потом кто-то сказал: «Шутки шутками, а воробья надо поставить на довольствие. Наша ведь, родная птаха, а не какой-нибудь заморский попугай».
Пернатого пассажира, конечно, поставили на довольствие. Ухаживать за воробьем было поручено судовому коку. Повар пристроил у основания дымовой трубы две пустые консервные банки. В одну наливал воду, другую наполнял кормом — остатками со стола рыбаков. Там же был устроен уголок, где спал воробей.
«Таинственный пассажир» был «зачислен» в судовой экипаж и стал как бы равноправным его членом. Но когда наш траулер стал приближаться к проливу Лаперузо, где по обеим сторонам расположились японские острова, рыбаки забеспокоились, что наш путешественник улетит на берег. Но воробей никуда не улетел.
В районе Курильских островов Тихого океана наш траулер попал в жестокий шторм. Сумасшедшая болтанка измотала людей, и все-таки каждый волновался: «А как там наш воробей?» Когда шторм поутих, мы увидели своего друга целым и невредимым. Он стойко, как старый морской волк, перенес шторм и еще больше снискал к себе уважение моряков.
Через несколько дней мы пришли в район лова рыбы. Началась горячая рыбацкая путина, и во время напряженной работы было не до воробья. Наш же пернатый пассажир временами перелетал на другие траулеры, которые находились рядом, но каждый раз возвращался на свое судно.
Так и «проморячил» с нами воробей все два месяца путины и вместе со всеми, как бывалый моряк, вернулся на родную землю. На другой же день после нашего прихода в порт Находку воробей исчез с судна. Наверное, вернулся домой к своей воробьихе…
Людмила Владимировна Казакевич из г.Чернигова рассказывает об одном из трагических эпизодов войны в Афганистане. Только один солдат остался жив. И спасла его змея.
Каждый из нас рано или поздно задает себе вопрос: что же правит человеком — провидение или случай, добрые или злые силы, разум или чувство? Постигая жизнь, узнавая ее на своем или чужом опыте, мы приходим в недоумение: как много загадок, тайн, парадоксов преподносит нам она…
Недавно, промышляя тихой охотой, я заблудилась в лесу и только поздним вечером вышла на станцию с милым названием Грибова Рудня. Там собрались еще несколько таких же, как я, ягодников-неудачников, которые опоздали на последнюю электричку и, как обычно принято в таких случаях, уселись поудобней на скамейке, поужинали и, чтобы скоротать до утра время. Завели разговор на житейские темы. Женщины рассказывали о своих семьях, делились рецептами кухни. Единственный среди нас мужчина средних лет все время старался перевести диалог на политические рельсы, но его никто не поддерживал — надоело. И лишь одна с виду немолодая худощавая женщина сидела молча.