Так через десятилетие после начала деятельности первого "Товарищества" возникло второе подобное предприятие. Его правление размещалось в самом центре города - на углу Кабинетской и Ивановской улиц (ныне улицы Правды и Социалистическая). Позднее акционеры перевели свою контору в дом № 35 по Литейному проспекту.
В течение 1875-1877 годов общество построило пути протяженностью 90 километров и открыло движение по 25 маршрутам.
По договору с думой никто без согласия акционеров - владельцев конки впредь не мог организовывать на петербургских улицах массовую перевозку населения. Правда, городские власти оговорили себе право через 15 лет выкупить конно-железные дороги. Если же этого не произойдет, по истечении 40 лет дороги со всем их хозяйством должны безвозмездно перейти в собственность города.
Сразу же после заключения договора акционеры заказали за границей вагоны для конки. Большая часть их прибыла в Петербург морем в навигацию 1875 года.
Стали строиться коночные парки - Рождественский - на Песках, в районе нынешних Советских улиц, Московский - у Московской заставы, Василеостровский, Петербургский (на нынешней Петроградской стороне).
За Нарвской заставой, уже за городской чертой, был построен Нарвский коночный парк. Справочники тех лет сообщали о его местонахождении: "близ Нарвских триумфальных ворот". Действовал парк до 1915 года, потом его ликвидировали. А размещался он примерно на месте теперешней Тракторной улицы, метрах в ста от проспекта Стачек.
На углу Лесного проспекта и Нейшлотского переулка построили Выборгский коночный парк. Двухэтажное здание из красного кирпича, значившееся под номером 23/19, было отделено от улицы забором. До Октябрьской революции из этого парка на линию выходили вагоны конки, потом паровичка; затем здесь была конюшня для служебных лошадей. В 30-х годах тут размещался Выборгский участок Службы пути и тока. Потом здание разобрали и на его месте возвели жилой дом.
В 1878 году было создано еще одно - третье - Невское общество пригородной конно-железной дороги, которое открыло движение конки от Николаевского вокзала за Невскую заставу - до деревни Мурзинки (ныне южная часть проспекта Обуховской обороны). Свою контору общество разместило в доме № 160 по Невскому проспекту. Здесь она находилась несколько лет, потом вывеска общества появилась на доме № 2 по Бассейной улице (ныне улица Некрасова).
Общество располагало парком, который размещался в селе Александровском, на Шлиссельбургском проспекте, 83 (ныне проспект Обуховской обороны). Теперь на этом месте высится жилой дом № 37.
Новый вид общественного транспорта развивался быстро. Прокладывались линии, рос объем перевозок.
По многим улицам города уже курсировали большие коночные вагоны с империалом наверху. Вокруг этого "второго этажа" много лет кипели страсти. Дело в том, что с появлением империала сразу же возникла проблема: как обеспечить пассажирам вход наверх?
На первых порах устроили небольшие крутые лестницы, подниматься по которым было очень неудобно. Женщинам взбираться наверх считалось неприличным. Потому в ряде стран, в том числе и в России, проезд женщин на империале был запрещен.
Со временем от таких лестниц отказались. Журнал "Нива" в 1876 году писал, что на конках спереди и сзади будут теперь делать винтовые лестницы "для всхода, а не для затруднительного карабканья наверх". Отмечая, что "карабканье" было неприличным, даже небезопасным, автор статьи констатировал, что "мало-мальски порядочные люди, не только женщины, но и мужчины, даже из простонародья... не решаются взбираться на верхнюю галерею". А по новым лестницам можно "всходить" наверх, не оскорбляя "чувства благородной скромности и стыдливости".
В Петербурге вопрос "о допущении женщин на империал" обсуждался городской думой в начале 1902 года. Раньше, говорилось в ее решении, "устройство лестницы было весьма неудобно и... представляло для женского пола опасность от падения; с другой стороны, при прежних фасонах женской одежды, с широкими юбками, давало повод для неуместных шуток". Теперь-де, с серьезным видом отмечали градоправители, "разумный покрой... совершенно устраняет возможность видеть женскую ногу выше того, что дозволяется требованиями приличия".
Так женщины Петербурга лишь спустя сорок лет после появления конки получили официальное право ездить на империале.
Этим, однако, проблемы конки не ограничились. Новые вагоны были пароконными, но и две лошади не могли втянуть их на высокие невские мосты. Тогда перед подъемами устроили "станции". Здесь к конкам припрягали еще "две лошадиные силы".
Медленно двигалась по городу конка. Скорость, как правило, была восемь километров в час. Не так уж и много, даже в сравнении с пешеходом. Не зря питерские острословы шутили: "Конка, догони цыпленка!" На разъездах (они устраивались через километр-полтора) нужно было долго выстаивать в ожидании встречного вагона. На Невском проспекте было четыре таких разъезда, столько же на линии от Нарвских триумфальных ворот до Путиловского (ныне Кировский) завода.
Немало усилий пришлось затратить на то, чтобы оградить пешеходов от опасности попасть под колеса конки. На вагонах укрепили буферные фонари и сигнальные колокола, в которые то и дело звонил кучер, сделали более надежные тормоза, чтобы конка не катилась под уклон, на перекрестках улиц установили "махальщиков", предупреждавших пешеходов о появлении вагона из-за угла. А чтобы конка не потеснила другие экипажи, ввели правило, согласно которому при прокладке путей на улице должно оставаться место для проезда карет, дрожек, телег.
Впрочем, все эти меры не очень помогали. То и дело под копытами лошадей оказывался какой-либо зазевавшийся прохожий. А иногда тяжелый коночный вагон наезжал на другой экипаж. Несчастные случаи происходили довольно часто, особенно в темное время.
Но как бы там ни было, конка довольно быстро завоевала популярность у петербуржцев. С самого раннего утра выползали из своих парков запряженные парой лошадей синие, увешанные рекламой вагоны и день-деньской "утюжили" улицы, перевозя и рабочих с дальних заводов, и чиновников, и прислугу - весь простой люд Петербурга.
Несмотря на довольно бурное развитие, конно-железные дороги имели серьезные недостатки. Оказалось, что лошади не столь надежны и выгодны в работе, как предполагалось. Они часто болели, гибли. Из 3,5 тысячи лошадей, которые ежегодно использовались на городских железных дорогах, около 600 погибало или выбраковывалось по болезни. Для лошадей требовалось большое количество сбруи, фуража. Им скармливали почти 800 тысяч пудов овса, 500 тысяч пудов сена, более 126 тысяч пудов соломы, 3 тысячи пудов отрубей в год.
Владельцы конки, стремясь переложить свои расходы на население, возбудили ходатайство о пересмотре тарифа. И дума решила: "представляется целесообразным и отвечающим интересам города" увеличить плату до 6 и 4 копеек. "Оставление для пассажиров двух классов по размеру взимаемой платы, - постановила дума, - также является желательным". Не могли градоправители допустить "низшие слои" к "чистой" публике.
Развитие науки, техники и промышленности требовало создания более совершенных, надежных и экономичных двигателей. В частности, были предприняты попытки заменить конную тягу паровой. Вместо лошадей, натужно тянущих огромные, неуклюжие вагоны, появились небольшие, но мощные паровички.
Первые опыты проводились 26 июня 1386 года на Большом Сампсониевском проспекте (ныне проспект Карла Маркса).
Маленький локомотив, на который будто надели прямоугольный металлический ящик, тащил за собой несколько коночных вагонов с пассажирами. Это оказалось выгодным.
Так в конце 80-х годов прошлого века петербуржцы могли воспользоваться не только конкой, но и паровой железной дорогой. Первая ее линия тянулась от клиники Виллие Военно-медицинской академии в самом начале Большого Сампсониевского проспекта на север Выборгской стороны.