Ошеломление, шок, ступор – вот состояние, в котором пребывали отец с сыном. Долго ехали молча. Хозяева фургона, разместившись впереди, периодически поглядывали на них и переговаривались между собой. Но ничего этого Артём не замечал, погружённый в себя. Славка с испуганно-растерянным видом сидел рядом. Наконец он нарушил молчание:
- Пап, что же теперь будет? Как же мама?… И где мы возьмём инсулин?
- Не знаю, сынок… - сказать, что здесь нет инсулина у Артёма не поворачивался язык. Он не боялся за себя, не боялся попасть в прошлое, не побоялся бы даже попасть в 13 век. Он боялся за сына – инсулин начали производить где-то в период между мировыми войнами. Здесь инсулин не найдёшь ещё лет 50 минимум. А без инсулина, точнее с тем количеством, что у них есть, сын скорее всего не протянет и месяца. Это приговор!
Артём перестал воспринимать окружающий мир, пытаясь осознать ужасную реальность, потерял счёт времени. В себя его, даже не сразу, а с какой-то задержкой, привели выстрелы и крики, раздавшиеся от первой телеги. Он оглянулся, чтобы увидеть, как мужчина – хозяин их фургона – дёрнулся словно от удара и повалился назад. Характерно так дёрнулся. Под звук выстрела.
Артём, действуя на инстинктах, тут же толчком повалил сына на бок.
- Лежи и не высовывайся! – А сам соскочил с остановившейся фуры, прихватив лежавшее рядом ружьё. Передёрнул цевье, быстро огляделся, присел и осторожно выглянул из-за левого борта. В глаза сразу бросились два всадника в присущей эпохе вестерна одежде. Один был напротив первой телеги, а второй совсем близко держал их фуру на прицеле длинноствольного револьвера. Артём ни мгновения не думал, а навскидку выстрелил в ближайшего. Пуля вынесла всадника из седла, а Артём, действуя словно автомат, продёрнул цевье и прицелился в дальнего. Тот увидел опасность и даже успел направить в его сторону какое-то ружьё, но пуля «Гуаланди-магнум» снесла того с коня словно пустую куклу.
Вновь передёрнув цевье, Артём, озираясь по сторонам, быстро достал из кармана и отработанными годами движениями дослал в магазин четыре картечных патрона. После чего также по низу переместился к правому борту. Выглянуть сбоку он не успел, так как увидел скачущего в его сторону всадника. То есть увидел коня и ноги сидящего на коне всадника. И выстрелил в грудь коня. Свинцовая восемнадцатимиллиметровая пуля весом 42 грамма на скорости 440 метров в секунду посадит на жопу носорога. А уж коня тем более. Конь вместе с седоком завалились на бок и Артёму открылся ещё один всадник, отъезжавший от первой фуры. Тот даже выпустил в сторону Артёма из револьвера облачко дыма и пуля выбила щепу из колеса телеги совсем рядом. В ответ Артём, быстро-быстро дёргая цевьем, дважды выстрелил в дальнего всадника. На дистанции 25 метров картечь разошлась. Досталось и всаднику, и его лошади. Сначала дёрнулся человек и выронил револьвер, затем взбрыкнула лошадь и понеслась. Артём подумал, что всадник только ранен и уйдёт, но после нескольких скачков тот вывалился из седла и мешком упал на землю. А лошадь так и ускакала.
В этот момент Артём увидел, что от упавшей ранее лошади приподнимается предыдущий противник. Ружьё, которое враг держал сначала в руках, у него выпало и теперь он вытаскивал из кобуры револьвер. Артём тут же всадил ему заряд картечи в лицо, которое мгновенно исчезло, разлетевшись брызгами вместе с головой.
Оставаясь внизу, ниже уровня днища телег, Артём заметил с левой стороны фургонов ноги, бегущего в его сторону человека. Ноги эти были в характерных таких сапогах, каких не было ни у кого из его попутчиков. Не думая ни секунды Артём выстрелил по этим ногам картечью. Одну ногу у бегущего буквально оторвало и тот рухнул на землю. Артём выстрелил повторно, уже пулей. Тело дёрнулось от выстрела и замерло. Добавлять не нужно.
Снова быстро оглядевшись по сторонам – не подбирается ли враг со спины, Артём доснарядил опустевший магазин помпы шестью картечными патронами и прислушался. Ни выстрелов, ни топота копыт, ни каких-либо агрессивных звуков не было слышно. От первой фуры доносился детский плач, а из их фургона женские причитания. Он увидел, как с передка их телеги выпрыгнула женщина и путаясь в своих длинных юбках побежала к первой фуре. По ней никто не стрелял.
Сверху донёсся голос Славки:
- Пап, ты цел?
- Не высовывайся – ответил Артём – Ща проверю, что не опасно, тогда вылезешь.
Постоянно озираясь по сторонам он, пригнувшись и перебежками обежал всех поверженных врагов. Правки никому не требовалось. Только тогда он обратил внимания на фуры. Возле передка головной неподвижно лежали старший мужик и его женщина. Рядом с ними на земле была видна свежая кровь. И над этой кровью уже летала муха. Внутри фуры плакали оба ребёнка, а женщина, та, которая первой позвала его со Славкой в телегу, обнимала детей и прижимая к себе, что-то им успокаивающе говорила.