Вера с Никитой всегда праздновали Новый год дома, вдвоём. Они всегда вели достаточно замкнутый образ жизни, спокойный, размеренный… Но в этом году всё изменилось, в том числе, произошло и покушение на их новогодние традиции.
Сначала Никита осторожно заговорил о том, что очень хотел бы отметить Новый год у бабушки и деда. Очень бы хотел, но и её, маму, не может бросить одну.
Потом, будучи у них в гостях, к Вере подступила с разговорами более активная и бойкая, чем брат, Алина. Она долго и подробно расписывала Вере прелести Новогодней ночи в доме дедушки и бабушки: катание с горки, которую строит для них дед, ёлку во дворе, шашлык. Вера знала. Она же встречала там Новый год двенадцать лет назад.
Вера уже понимала, к чему всё идёт. И обреченно думала, что она не сможет испортить праздник детям. Значит, ей предстоит то, о чём однажды говорил Егор, давно, на Севере: "Новый год в своей постели".
Потом позвонил Егор, и пригласил их обоих с Никитой на праздник к родителям. Вера обещала подумать. Хотя Никита так смотрел на неё, что она давно всё решила.
И в конце концов, Веру решили "дожать": позвонила Татьяна Петровна и лично пригласила Веру. Ей Вера не смогла отказать. Сразу согласилась, а потом полночи плакала в подушку. Она не представляла, как вернётся в их дом.
Глава одиннадцатая
Они приехали с Никитой днём тридцать первого декабря. Вера собиралась вернуться в Пермь второго января, потому что третьего уже должна была работать. А Никиту и Алину должен привезти пятого января Егор, — накануне поездки на базу отдыха.
…Во дворе на цепи сидела большая беспородная собака, чем-то отдалённо напоминающая овчарку.
— Не бойся, мама, это Рекс. Он не злой.
Никита подошёл к Рексу, протянул руку, а тот, виляя хвостом, дал лапу.
На крыльцо выскочила Татьяна Петровна, обняла Никиту, а потом схватила в объятия Веру. Они обе незаметно смахивали слёзы.
— Бабушка, ты легко одета! Пойдём в дом!
Они послушались Никиту. В прихожей стояли Николай Степанович с Алиной. У Николая Степановича поседели виски, а так он почти не изменился.
…Ранее никогда не склонный к сантиментам Николай Степанович уже с минуту прижимал Веру к себе. Она плакала не скрываясь.
— Ну-ну, дочка, — он легко похлопал её по спине. — В ногах правды нет. Умывайтесь с дороги, и за стол.
— Привет! — в коридоре появился Егор.
— Привет, пап! — Никита обнял его.
Чтобы совсем не раскиснуть, Вера быстро пошла мыть руки.
К счастью, прямо следом за ними приехали Настя, Сергей и Арсений. Вера наконец-то перестала быть центром внимания. Щекастый, кареглазый и лысый Арсений стал главной звездой.
Потом Вера помогала Татьяне Петровне готовить праздничный ужин. Мужчины ходили в баню, дети бегали во дворе, катались с горки. Настя с Арсением сидели на кухне, возле Татьяны Петровны и Веры. Женщины говорили и не могли наговориться.
Настя не отходила от Веры ни на шаг и тридцать первого, и весь следующий день. Вера играла с Арсением, и вдруг поймала себя на том, что ностальгирует. Никита давно вырос, а хочется опять нянчить малыша. Она отгоняла от себя эти опасные мысли, но они вновь возвращались. Вечером первого января Настя, Сергей и Арсений уехали к родителям Сергея, в большое село неподалёку.
Настала ночь, но Вере не спалось. Она решила выпить чаю. Тихонько вышла в слабо освещённый коридор и вздрогнула от неожиданности: одновременно с ней из своей комнаты вышел Егор.
— Тоже не спится? — прошептал он. — Я пошёл на кухню, поищу у отца снотворное. Давай со мной?
Отчего бы и не выпить немного? Она так устала морально за прошедший год. Хотелось расслабиться хоть чуть-чуть.
Они прокрались на кухню, включили свет и плотно прикрыли двери.
— Садись, я сейчас всё найду, — приказал Егор.
Вера послушно опустилась на табурет в углу, подальше от Егора.
— Так, что тут у нас? — он открыл какую-то дверцу в стене. Вера и не подозревала, что у Николая Степановича есть бар. Или раньше его и не было?
— О, коньяк. Вроде, хороший. Ладно, возмещу потом отцу, — Егор достал небольшую тёмную бутылку, закрыл дверцу.
Он быстро достал из недр холодильника какую-то нарезку, шоколад, пошёл к раковине мыть фрукты. Поставил перед Верой корзинку с жёлтыми яблоками.
…В этой семье всегда обожали яблоки. Егор и Николай Степанович любили зелёные, Настя и Татьяна Петровна — красные, а Вера всегда любила жёлтые, особенно грушовку. И он это помнит спустя столько лет? Причём, яблоки перед ней поставил непринуждённо, не акцентируя внимание на этом, буднично. Будто ставит так яблоки перед ней каждый день, автоматически.