– На всякий случай. – Пожал я плечами.
– Во-о-от как… – Он невесело усмехнулся. – Проверял, значит? И где же твои родители, маленький негодный Гиафо?
– Не знаю, дядя Чимах. – Я снова пожал плечами.
– Ты что же, не поверил, что я действительно знал твоего отца раньше? – Надо ж, догадался!
– А должен был? – Почти искренне удивился я.
– Ну, вообще-то нет. – Чуть смутился Чимах. – Этого следовало ожидать от сына Ливея и Тинг.
– Какая была девичья фамилия моей матушки? – Вкрадчиво спросил я.
– Э-э-э… Дионг. – Неуверенно проговорил Чимах. – Или Дайонг.
– Дихонг. – Сообщил я. – Но почти правильно.
– Погоди! Ты что, опять меня проверяешь? И сейчас?
– А не должен?
– М-да… – Чимах откровенно почесал в затылке. – Эк тебя батя натаскал-то…
Вообще-то не батя, а как раз матушка.
Не поверите – матушка! Нашим образованием, в основном, занималась матушка. Она рассказывала нам с сестрами… сказки и притчи. Рассказчицей она была великолепной. «Этот хитрый Ли попал как-то в плен к клану Зу, славящийся своей жестокостью, и вот как он поступил…», «Этот доверчивый Ванг возжелал как-то ласки и удовольствий телесных, будучи в славном городе Зуйха. А город этот, как известно…» И не просто рассказывала, а потом еще и блиц-опрос устраивала на усвоение прослушанного. Игры опять-таки. Развивающие.
Мне тогда еще ОЧЕНЬ интересно было, чем же они с отцом занимались ВДВОЕМ перед тем, как уйти из гвардии клана Ма и осесть тут, в глухой деревушке. Жаль, что, судя по всему, ПРЯМО задавать подобные вопросы никому нельзя. Даже Чимаху, вроде как, действительно, знающему моих родителей. А тогда… тогда я не знал, пришло ли время спрашивать или не пришло. Вот и прощелкал момент.
– Что думаешь делать дальше, Гиафо? – Спросил Чимах, прищурившись рассматривая взметнувшееся ввысь пламя. – Судя по тому, что твои родители не вернулись в деревню после того, как ушли, они либо не смогли… либо ты теперь взрослый и самостоятельный. Что думаешь?
Вообще-то, есть вариант, что отец как-то причастен произошедшему, но это маловероятно. А еще есть вариант, что отец затихарился где-то рядом, как раз и проверяя, взрослый я и самостоятельный, или так – погулять выпущен. А еще вероятнее, не отец, а матушка.
– В деревне оставаться глупо. – Ответил я. – Сегодня вряд ли, а вот завтра подтянутся соседи – делить оставшееся добро…
Чимах метнул внимательный взгляд в мою сторону, попытавшись найти что-то на лице, но промолчал. Потому что так оно и будет – доброхоты из соседних деревень появятся тут уже завтра. Взрыв-то, наверняка, все слышали. Сегодня не пришли, потому что все либо пьянствуют, либо в мыле готовятся к ярмарке – лишний десяток кэмэ пройти лениво. Вот к завтрашнему утру как раз и протрезвеют. Особенно наши соседи-пчеловоды – у них всяких настоек и эликсиров, чтобы протрезветь – навалом! А сегодня точно не сунутся, так как «грифоний косяк» все видели – кто ж по своей воле на глаза начальству полезет?
– … К родственникам матери я не хочу – у них своих ртов хватает. А родственники отца…
– Сирота он… если не врал, конечно. – Вздохнул Чимах.
Завуалированный вопрос о родителях отца я пропустил мимо ушей – во-первых, родителей отца никто из нас, его детей, действительно, ни разу не видел, во-вторых, не хотел это обсуждать с посторонним… ну, ладно – с малознакомым человеком. Не его это дело.
– Подамся в город – лучник я, конечно, не самый хороший, но в ополчение клана, скорее всего, примут.
– Ты хороший лучник, Гиафо. – Уверенно польстил мне Чимах. – Ливей был гениальным лучником, и у него не могло быть другого сына. Я в этом разбираюсь. Приходи. Думаю, смогу замолвить за тебя словечко.
Почему «гениальный лучник» ушел из «ополчения» в деревню? Видимо, отбивание жены получилось не таким чистым и беспроблемным, как хотелось бы – что-то стало мешать жизни в весьма и весьма комфортном (даже по меркам моего прежнего мира) городе. Очевидно, был какой-то конфликт. Но, к счастью, конфликт не с правящим кланом – тогда пришлось бы бежать из провинции – а с кем-то пожиже. Очень может быть, что и с самим Чимахом.
– Спасибо, дядя Чимах.
Тот отмахнулся, хотел что-то спросить, но я посчитал момент подходящим и обвел рукой разрушенную деревню:
– Кто это сделал, дядя Чимах?
– Зачем тебе это, Гиафо? – Нахмурился мой собеседник.
– Чтобы не сделать непоправимой ошибки. – Стал перечислять я. – Чтобы успокоить сердце, отказавшись от глупых мыслей о мести. Чтобы не смущать неправильными вопросами посторонних людей… И чтобы не бросить тень на тех, кто замолвит за меня словечко.