Ну, что ж… Поехали!
– Этот жалкий охотник вовсе не собирается ссориться с этими достойными юношами из-за какой-то легкомысленной доступной женщины! – Громкими срывающимся от испуга голосом возопил я, стряхивая с локтя вцепившуюся в него ручку Шихонг.
Под ошарашенным взглядом девушки, выставив вперед ладони, стал отступать назад. Туда, где стояли трое.
Кстати, еще вчера обратил внимание на то, что Шихонг прекрасно ориентируется в темноте. Нет, я тоже хорошо вижу и в сумерках, и в темноте, но это у меня… профессиональное, так сказать. С помощью специальных отваров, настоек, пилюль и упражнений это умение развивается в будущих охотниках с детства. А вот обычной чиновнице такое, вроде, ни к чему.
Сейчас можно не опасаться неожиданного удара в затылок: во-первых, «мошки» в первую очередь хотят поговорить, самоутвердиться, «опустить» лоха, возомнившего о себе. Хотели бы просто избить – напали бы молча, без разговоров, во-вторых, в среде молодых клановых лоботрясов еще не набрала популярность развлекательная игра «запинаем одного вдесятером» – это «развлекуха» для босоты, берущей количеством.
– Берите-берите ее, добрые господа! – Выкрикнул я тем же противным голосом, аккуратно ввинчиваясь между представителями изрядно растерявшегося арьергарда. – Я еще даже не заплатил этой девушке! Забирайте ее!
– Э…
Это вякнул кто-то из пятерки, когда я… бросился наутек.
Почему я убежал? Почему не вступил в схватку с любым из пяти противников, на выбор принимающей стороны? Тому есть несколько причин. И, вообще, из всех человеческих качеств и поступков – трусливые объясняются, наверно, легче и ЛОГИЧНЕЕ всего.
Во-первых, ребятишки, как минимум, клановые. А клановые подростки – это что? Кроме тонны спеси и самоуверенности, это еще и обязательные тренировки в боевых искусствах как минимум до десяти утра! А еще – и главное! – с девяностопроцентной вероятностью эти клановые ребятишки являются тренированными адептами Ци!
Тут очень уместно (специально для сторонников честных поединков) вспомнить обычную клановую девицу, которая, лишь для того, чтобы притащить стрелы от мишени, легко выдала под полсотни километров в час на дистанции в сто метров! А теперь – внимание! – их таких нас встретило ПЯТЕРО! Но в классической дуэли «один-на-один» (о! они конечно же благородно пойдут навстречу в предоставлении такой возможности!) этому слабому охотнику хватит и единственного представителя от команды «аристо».
Во-вторых, ступор от исчезновения основного раздражителя говорит о спонтанности проведенной акции. За мной даже никто не бросился в погоню. Не то, чтобы я на это надеялся, но было бы совсем здорово! И плевать бы на их скорость. Бегать быстро умеют не только «аристо» – элементарное владение Ци не является монополией местного правящего класса – весь вопрос в правильном обучении, тренировках и доступе к алхимическим препаратам или хотя бы к ингредиентам для их приготовления. Бегаю я пусть и не как спорт-кар (ну, та девица на стрельбище), но и не как слоупок-крестьянин от сохи. Охотники не просто должны – они ОБЯЗАНЫ уметь быстро бегать. И совсем не для того, чтобы догнать добычу. Совсем напротив – чтобы суметь оторваться от разъярённого подранка. Возвращаясь к нашим баранам, спонтанность акции – это отсутствие у них всяких запасных планов «Б», «В» и так далее. Типа засад и снайперов на крышах, свидетелей провокации в подворотнях и тому подобного.
В-третьих…
А чего это я объясняю и оправдываюсь? Подписчики, считающие, что я поступил неправильно – могут валить на другой канал, где топят за превозмогания, подвиги и прочие геройства!
Но самое главное, из-за чего я так резко сдристнул… чтобы никто из них не успел официально представиться и назвать мне свое имя… включая клановую фамилию! А эти их «бейджики» в темноте… будем считать, что в темноте я их просто не заметил.
На прежнем месте я появился через две минуты. Просто оббежав с другой стороны квартал. Появился тихо и незаметно, как положено охотнику, вышедшему на засидку у места прикормки сверхосторожной оленьей семьи. Разумеется, моя «засидка» была не внизу, у какой-нибудь стены или забора, а, как положено, сверху. На крыше. Как раз над головами беспечных юных оленят.
Снял с пояса кошелек и подсумки. Аккуратно разложил здесь же, на крыше. Скинул куртку и стянул шапочку. Вытащил из поясных ножен свой нож и положил на куртку – слишком легко его у меня выдернуть… и столь же легко выронить. И приступил к наблюдению.