Я рванул с места и простым хуком, безо всяких этих местных штучек, пробил ему в печень… И согнул его! Согнул! Человека с реакцией, позволяющей перехватывать руками стрелы из боевого лука! Человека, накачанного Ци по самую макушку! Человека, который умеет этой Ци управлять так, чтобы впечатлить даже компетентных в этом вопросе наследниц клана Ма!
Но, надо отдать должное – в себя Ливей пришел буквально через секунду. Толкающее движение рукой – и я лечу назад спиной, отброшенный какой-то там техникой адепта Ци. Ощущения… не самые приятные – такое впечатление, что в стенку впечатался. Точнее, она в меня впечаталась. На скорости эдак километров в двадцать-тридцать. В сорок меня по этой «стеночке» размазало бы.
– Ты сосунок против меня, Фан! – Рассмеялся ублюдок.
Лечу себе такой, и наблюдаю быстро мелькающую траву, стволы деревьев… и метнувшуюся ко мне тень.
Перехватили меня мягко и заботливо, не дав пересчитать ребрами и конечностями все неровности грунта или стволы деревьев на краю поляны, на которой проходил урок. На секунду слепящий неприятный свет все еще висящего над полянкой огонька заслонило сосредоточенное лицо Ри Сахон, которое тут же исчезло.
Несколько секунд лежал, приходя в себя и осторожно проверяя, двигаются ли руки-ноги. Двигались, хвала предкам!
Заворочался, неуклюже сел, а потом и встал. Чуть покачивало. Провел по лицу, посмотрел на ладонь. Кровь. Видимо, из-под носа натекло. Или слизистую рта повредил. Или язык прикусил. И похеру.
Поплелся к дереву с мешком-мишенью и подстреленным медведем.
А под деревом разворачивалась драма.
Ливея окружили. Ливея ругали, Ливея корили, Ливея поносили. Постоянно тыкая пальцами в медвежью тушку со стрелой. Ор стоял знатный. Ливей не успевал вставить и слово. Он, кажется, начинал ощущать глубину жопы, в которую угодил. Вряд ли понял первопричины проблемы – собственный эгоизм, эгоцентризм, и незнание местных реалий и обычаев. И полнейшее нежелание их знать и понимать. И излишняя уверенность в собственной неуязвимости. И упование на этот пресловутый «канонъ».
Зато сообразил, кто виновник…
– Ты! – Он оскалился и двинулся на меня, поднимая руку.
Хрена там! Луноликая Джао-Джу собственноручно прописала ему какую-то технику Ци, выглядящую, как дружеский шлепок ладонью по спине между лопатками. И сама удивилась, когда Ливея буквально снесло с места, сбило с ног и прокувыркало по земле метров пять. Хотя, даже на мой дилетантский взгляд, силы в том ударе было не так, чтобы много. И видимой физической, и заложенной Ци. То есть сейчас Ливея пронесло, как пронесло бы любого обычного человека, которого без желания убить и покалечить ударил адепт Ци. Обычного человека. Не являющегося сколь-нибудь сильным адептом Ци.
Ну, да. «Кокона»-то больше на нем не было! То ли я его «сдул» каким-то образом тем самым хуком по печени, то ли стрельба по мишкам на территории мишек так подействовала – волшебство же! В любом случае – Шу Ливей словил нехилый такой «дебаф»!
Джао-Джу, разумеется, испугалась. Подскочила к лежащему телу Шу, провела над ним ладонью и тут же с облегчением выпрямилась:
– Жив!
– Дайте мой лук… – Попросил я.
Воцарилась тишина. Окружающие замялись – трогать лук, из которого только что завалили медведя, дураков было мало. Самой решительной оказалась Ма Аи. Смело подняла лук… за тетиву. Двумя пальчиками. Как я поднимал с пола мышь, которую Ангэе преподнес Шихонг в качестве подарка. И протянула мне. С поклоном, пользуясь случаем спрятать глаза.
Приняв оружие, я внимательно смотрел на свой «Шепот», поворачивая его в руках. Изящно изогнувшиеся плечи, обтянутые коричневой кожей с простым незамысловатым рисунком, потертая рукоять, хищно выгнувшиеся рога.
Какой же хороший лук… был. Прости меня, парень – я сам в жопе…
Пока я крутил в руках «Шепот» – на полянке стояла полнейшая тишина. Даже ночные птицы молчали. Даже ветерок утих. Про людей и говорить нечего – молча смотрели на меня.
Оттого треск ломаемого дерева был подобен грому. Все вздрогнули. Я осторожно положил обломки лука на землю рядом с носом медведя.
– Госпожа Ма Джиао-Джу, – Обратился я к «луноликой». – Прошу перенести стоянку каравана в другое место и оставить меня здесь… одного.
– Господин Лю Фан берет ответственность за произошедшее на себя? – Молниеносно сообразила та.
– Да. Непоправимое произошло во время моего урока. Как учитель, я несу за произошедшее полную ответственность.
– Это не так! – Воскликнула Ма Аи. – Стрелял Шу Ливей! Я видела! Все видели!