Сюда резво для своей комплекции нёсся громила, подпрыгивая на бегу. Я подождал, пока он подберётся ближе и полил бугая автоматной очередью. Гильзы, сливаясь в серебристую дугу, звонко обрушивались на мостовую. Сработало! Амбал, издав громогласный рёв раненого матадором быка, закачался из стороны в сторону, и рухнул на мостовую. А я вздохнул с облегчением.
С трупа копа я снял винтовку, из которой вытащил магазин. Боеприпасы не помешали бы точно. Судя по всему, безумцы не умели пользоваться огнестрельным оружием, и это было серьёзным преимуществом в борьбе с ними. Возможно, у меня появился шанс.
Привлечённые шумом перестрелки сюда начали быстро стекаться уроды в истлевшей, превратившейся в лохмотья одежде, покрытые гниющими сине-фиолетовыми буграми, язвами, волдырями, струпьями. На полуразложившихся лицах застыло выражение саркастической усмешки, словно они насмехались над самой мыслью о бессмертии, жизни после смерти.
Сверху свалилась тощая дама в серебристых лохмотьях на иссохшем жёлто-фиолетовом теле. Я с лёгкостью отшвырнул её на ограждение террасы и пристрелил.
Затем молниеносно взлетел наверх по широкой деревянной лестнице и осмотрелся. Все дома на уровне второго этажа соединялись деревянными переходами, нависавшими над улицей. Я быстро перебрался на другую сторону и спрятался за углом. Возможно, у тварей из-за постоянного пребывания в сумраке обострилось зрение, слух или обоняние, но они быстро нашли меня здесь. Впрочем, остатков разума у них хватало лишь на то, чтобы добежать с дикими воплями до моего укрытия.
С потолка посыпалась штукатурка, и я с удивлением обнаружил зомби, который сидел там, раскорячив конечности, как паук. Ловко перебирая широко расставленными ногами и руками, сверкая торчащими костями в разложившейся плоти, он подобрался ко мне и спрыгнул вниз. Вцепившись намертво в дуло винтовки, резко потянул её к себе, чуть не оторвав мне руки. С содроганием я увидел побелевшие, закрытые мучной пеленой глаза, вдавленные в глазницы высохшего лица, ухмылку из остатков грязно-жёлтых зубов, и багровый распухший язык. Собрав все силы, я развернулся и швырнул мерзкого типа о стену. Он выпустил дуло, и я прикладом раскроил ему черепушку.
Увидев, как несётся, подпрыгивая на ходу, толпа уродов, терпеливо дождался, пока они окажутся в опасной близости. Затаив дыхание, упёрся прикладом в плечо и нажал спуск, еле удерживая раскалившуюся добела, обжигающую руки винтовку, начал поливать врагов градом пуль. Гильзы выскакивали из канала ствола вверх сверкающей радугой и с глухим ритмичным звоном падали вниз, усыпая деревянный настил, словно блестящие на солнце капли дождя. Я вставил уже второй магазин, а враги все пребывали и пребывали. Тела я не сбрасывал вниз, наоборот сгрудив вместе, спрятался за ними, устроив баррикаду.
Внезапно установилась пугающая неопределённостью тишина, прерываемая только шумом льющейся с потолка воды, и треском горящего мусора в ржавом баке, стоящим внизу. Заткнув нос, чтобы не дышать зловонием, источаемым десятками трупов, усыпавших поле боя, я осторожно спустился по лестнице. Осторожно подобравшись к фургону, я заглянул опасливо внутрь. Пусто. Видимо, твари пришибли несчастного паренька, утащив труп в неизвестном направлении. Я собрался уже уходить, как вдруг услышал тихий возглас:
— Все в порядке? Они ушли?
Я расплылся в ухмылке: мой бравый конвоир на четвереньках выползал из-под скамейки.
— Вылезай, — бросил я ему. — Надо линять отсюда, как можно быстрее.
Он вскочил на ноги и спрыгнул из кузова. Его вытянутое лицо, особенно сильно усыпанное веснушками у курносого носа, осветила счастливая улыбка.
— Ты всех положил?!
— Думаю, не всех, — проворчал я. — В любом случае надо сматываться, как можно скорее. Пока новые не набежали. Ты знаешь, как отсюда выбраться?
Парень кивнул и махнул рукой, показывая направление.
— Подожди, — он придержал меня за рукав.
— Эй, не вздумай надеть на меня наручники. Иначе пристрелю, — сурово пообещал я.
Но он только шире улыбнулся и помахал отрицательно головой.
— Не, я хотел тебе вот предложить, — начал он.
Около растерзанной тачки валялись трупы шофёра и двух охранников, которые ехали в фургоне вместе со мной. Он осмотрел их и присел рядом с бывшим напарником.
— Переоденешься. Так проще будет скрыться, — объяснил он, расстёгивая мундир на охраннике.
Слишком большая по размеру форма сидела на мне мешком, фуражка сваливалась на глаза, но начищенные до зеркального блеска хромовые сапоги оказались впору, хотя я брезглив до чёртиков и мне пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы вставить в обувь мертвеца свои ноги.