— С ума сошёл? — прохрипел водила. — Спрячь немедленно. Я этого не видел! Иначе … — он испуганно огляделся по сторонам, и сделал быстрый жест, как будто перерезает себе горло.
— Извини, шеф, я тут недавно, — пробормотал я растерянно. — У меня других нет.
— Да и черт с тобой! — грубо воскликнул водила. — Выметайся! Пока я копов не позвал!
Я лишь пожал плечами, проводив взглядом такси, покинувшего меня с такой прытью, словно за ним гналась стая чертей. И направился к входу в кафе. Но сделав шаг внутрь, я замер на пороге. Чем я собираюсь расплачиваться за еду? Рисковать и предлагать баксы, мне не хотелось. Судя по ужасу, который вызывал у таксиста вид зелёной бумажки, за это светил расстрел на месте. Ждать до утра, когда я попаду на завод и попросить там заплатить мне вперёд? Но я не мог знать, как меня там встретят, и возможно первой зарплаты придётся ждать как минимум недели. За это время я окочурюсь точно.
— Гражданин, проходи, — услышал я недовольный голос с ленцой. — Что, твою мать, застыл, как столб?
Кто-то довольно грубо отпихнул меня в сторону. И я не удержался и сошёл вниз по каменным выщербленным ступенькам. Помещение выглядело уютно и не вызывало опасений. Стены отделаны кирпичом терракотового цвета, маленькие столики с полированными столешницами и удобными кожаными креслами. Я наше местечко в углу и осмотрелся.
— Что будете заказывать? — рядом возник в меру подобострастный официант.
В ответ на моё растерянное молчание, он обвёл, или вернее сказать, обшарил меня подозрительным взглядом и, наклонившись, тихо проговорил:
— Недавно прибыли? Молчите, — предупредил он ещё тише. — Только кивните. Хорошо. Из какой страны?
Мы напоминали заговорщиков, что в любом другом месте заставило меня расхохотаться, но здесь я вновь ощутил неконтролируемый животный страх, сковавший тело. Я прижал ладонь ко рту и тихо ответил:
— Штаты.
— Отлично. Один к десяти, — быстро сказал он, делая вид, что смахивает крошки со стола и переставляет столовый прибор с солью и перцем.
В первый момент я решил, что он принял меня за клиента чёрного букмекера, предложив ставку. И тут же хотел деловито переспросить, на что мы играем. Но через мгновение понял, что речь шла об обменном курсе. Теперь понятно, почему проезд на такси стоил так мало. Я обречённо кивнул. К голоду прибавилась дикая жажда. Мне показалось, ещё немного, и озверею настолько, что придушу кого-нибудь за стаканчик виски со льдом, или хотя бы прохладной воды.
Он протянул меню в пухлой бордовой папке из дорогой кожи и заговорщицки подмигнул. Незаметным движением я вытащил бумажник, и вложил несколько банкнот. Выкладывать всю наличность я не решился. Официант мог обмануть, а, значит, я лишился бы последней надежды утолить жажду и голод, которые становились с каждым мгновением все нестерпимей.
Когда он молниеносно испарился, я открыл свод законов и углубился в изучение. И через пару страниц мои глаза наткнулись на параграф, который заставил ноги примёрзнуть к полу. Я лихорадочно пролистал дальше, и рефлекторно прижал ладонь ко рту: у меня задёргалась нижняя губа. Такого количества преступлений, за которые полагалась смертная казнь, я не встречал нигде. И каждый параграф, где подробно излагались признаки криминала в действиях гражданина, заканчивался сакраментальной фразой: «На усмотрение суда».
Как я и предполагал, за любые операции с «чужими» деньгами полагалась смертная казнь, но не расстрел, а повешенье. И вообще, заметил, кодекс составляли люди, обладающие буйной фантазией, вдохновлённой подробным изучением орудий пыток и казней, применяемых Святой Инквизиции к еретикам и ведьмам.
Когда я заслышал приближающиеся ко мне шаги, уже был не в силах поднять голову от столько запугавшей книжки в простом картонном переплёте. Строчки плясали перед глазами, срываясь в бешеную свистопляску, водоворот ужаса и страданий. Я наклонился ниже и закрыл глаза, вжав голову в плечи.
— Гражданин, — кто-то мягко похлопал меня по плечу. — Вот ваш заказ.
Спокойный, доброжелательный голос заставил вздрогнуть всем телом и бросить затравленный взгляд на говорившего. Официант стоял рядом, изучая меня с любопытством попугая, наклоняя голову, то немного влево, то вправо. Он выставил передо мной чашку кофе, тарелку с куском мяса и гарниром. Положил рядом кожаную папку и, развернувшись, не спеша ушёл.