Бар «Дыра на углу» располагался почти ровно на полпути от моего дома до больницы Святой Анны, поэтому там было очень удобно встречаться с медсестричками. Они любили это место, и оно прекрасно подходило для того, чтобы познакомиться с какой-нибудь поближе.
Поскольку день был будний, народу в баре собралось мало. Но несколько знакомых лиц все-таки было. При виде одного из них мои губы непроизвольно растянулись в улыбку. Когда мы с Эйвери встретились взглядами, она словно испугалась, но тем не менее заспешила мне навстречу:
– Слава богу, ты пришел!
От такого неожиданного приветствия у меня чуть не перехватило дыхание.
– Я тоже рад тебя видеть.
– Ты мне нужен.
Эйвери взяла мое запястье своими длинными тонкими пальчиками и потянула меня к бару. Я бросил взгляд на дверь в заднюю комнату: там мы могли бы неплохо подурачиться.
– Вот это да! Ты мне тоже нравишься, Эйвери, но я не знал, что ты из таких быстрых, – пошутил я.
Ей мое замечание не показалось смешным, и она сердито поглядела на меня через плечо:
– Еще чего, сексоголик! Там ко мне парень пристает. Я думала, ты согласишься помочь девушке.
Она подняла бровь и взглянула на меня, ожидая ответа.
– Веди, – кивнул я. – Сейчас разберемся с этим засранцем.
Ее подружка, натянуто улыбаясь, помахала нам. Рядом стоял вдрызг пьяный Куинн.
– Черт, это что – прикол? – пробормотал я, подходя к нему.
Две жутко рассерженные девицы ждали от меня каких-то действий.
– Засранца зовут Куинн. – Эйвери театральным жестом указала на моего напарника, сдерживая усмешку. – Полагаю, вы знакомы.
Я прокашлялся, стараясь сохранить серьезный вид:
– В чем дело, старик?
– Чертовы близнецы, – слишком громко ответил он, кивая на девушек.
Я подавил смешок, поглядев на Эйвери и на ее подружку. Если они показались Куинну хотя бы отдаленно похожими, значит он напился в доску. У второй медсестры были темные волосы, ниспадавшие на пышную грудь. Плавные изгибы ее фигуры контрастировали с резкими чертами лица. Она была полной противоположностью Эйвери – светловолосой, худенькой и спортивной.
Я похлопал напарника по плечу:
– По-моему, дружище, они не сестры.
– Не, не, ты послушай, – промямлил Куинн, обнимая брюнетку и тыча пальцем ей в лицо. – Это Бед[3]. Прикольно, а? – Он состроил многозначительную мину.
Девица стукнула его в грудь:
– Меня зовут Деб, засранец.
Чуть не рухнув на пол, Куинн потер пострадавшее место так, будто получил сокрушительный удар.
– Красивая, правда? А эта, – он махнул рукой, указывая на Эйвери, – с севера.
– Да нет, ее зовут – Эйвери, ни с какого она не с севера, – возмутился я. – Просто имя. Мы знакомы по работе, помнишь? – При виде его озадаченной физиономии я не выдержал и рассмеялся.
– Я ей не нравлюсь. Можешь себе такое представить?
– Запросто. – Я закинул руку Куинна себе на плечи и оттащил его от Деб. – Пойдем, дружище. Думаю, нам пора домой.
– Но я хочу потусоваться с этими близняшками…
– По-моему, они от тебя слегка устали.
Я подмигнул Эйвери, она одобрительно улыбнулась.
– Но я должен угостить тебя пивом… – простонал Куинн.
– Это да, но сейчас нам лучше пойти ко мне. Будешь спать на кухонном полу, где Декс делает лужи.
Я помог напарнику выбраться на улицу, и он прислонился к облицованной кирпичом стене, глотая свежий воздух.
– Здесь так душно… – Он дернул воротник голубой рубашки поло, растянув ткань. – Кажется, меня тошнит.
– Так тебе и надо.
Дверь бара заскрипела, и я обернулся.
– Давай ему побольше воды, и пускай съест банан или что-нибудь в этом роде, – улыбнулась Эйвери, заправив за ухо прядь волос. – Да, и… спасибо, что так лихо с ним управился.
Я засунул руки в карманы джинсов:
– Вообще-то, это нетипичное для него состояние.
Повернув голову, я увидел, как Куинн согнулся пополам в безрезультатном позыве к рвоте. Рубашка валялась рядом на асфальте.
– Надеюсь. Иначе было бы жалко его маму.
– Он рассказывал вам про свою мать?
– Хотел, чтобы мы переспали с ним в обмен на ее пирог. – Эйвери прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. – Оригинальная тактика.
– Завтра я скажу ему, что вы под впечатлением. А сейчас надо бы звякнуть его мамаше.
Я моргнул, Эйвери уставилась в пространство между нами. Разговор заглох, и я стал думать, что бы еще сказать, пока Куинн пытается опорожнить желудок. В такой ситуации трудновато продолжать светскую беседу.
– Ладно, заберу его к себе домой, – наконец проговорил я, потирая шею, а про себя подумал: «Завтра утром ему мало не покажется».