-- Минута до открытия! Питомцам -- внимание! Приготовиться!..
Ладони Роберта стали влажными. Он представил, как откроются двери и в зал войдут мужчины в одинаковых серых костюмах и темных очках -- агенты спецслужб, как их изображали в кино...
-- Отсчет... Пять, четыре, три, два, один... Открывайте!
Двери открылись, но ничего не произошло... Минуты текли, волнение Роберта возрастало, а потом в зал вошли обыкновенные люди: мужчины, женщины и... Роберт не мог поверить своим глазам -- дети! Какая-то женщина в просторном голубом платье в белый горошек вела за руку мальчика лет шести. Ребенок лизал сахарную вату и глазел по сторонам.
-- Мам, мам! Смотри, какой смешной, давай его купим, -- попросил малыш и ткнул пальцем в сторону Роберта.
Женщина бросила на Роберта беглый взгляд и покачала головой.
-- Джерри, солнышко, домашняя мебель у нас уже есть, сейчас нам нужен садовник.
-- Садовое оборудование в другом зале, -- подсказал появившийся рядом с женщиной служитель. -- Я вас провожу...
Остановившимся взором Роберт смотрел вслед покупателям и думал, что теперь знает, что его мучило и казалось неправильным. Этот размах... эта отлаженная машина... рутинные действия "наставников"... В жизни все можно подделать, думал Роберт, ну, почти что все... Можно поставить ребенка в красивую позу для написания портрета, но нельзя подделать все остальное -- обыденность... и привычку... целый мир...
Их похитители не лгали. Это он придумал себе утешительную сказку, не желал смотреть правде в глаза, на что-то надеялся, чего-то ждал... Но они не лгали... Это и правда был иной мир. С другими обычаями. С другими законами. И с рабством. И в этом мире он был никем -- обычным товаром, выставленным на продажу. Говорящим орудием... Вещью...
На Роберта навалилось оцепенение. В глазах потемнело и ему пришлось прилагать все усилия, чтобы не упасть.
Мысли о побеге поблекли, осыпались тысячью осколков, как осыпается разбитое камнем окно.
Бежать?! Куда, как, а главное, зачем? Здесь не было ФБР, полиции и прессы, точнее, что-то подобное здесь обязано было быть, но кого бы в этом мире возмутил его рассказ? Спасения ждать было не от кого... Хотя, это еще вопрос, что понимать под спасением, сообразил Роберт. Если он обратится в полицию, его непременно "спасут" -- вернут обратно... как потерявшегося породистого щенка... и, должно быть, накажут... для его же блага.
Какой-то свободный приказал ему повернуться и Роберт тупо подчинился.
"Это происходит не со мной, -- твердил он, -- это только сон... глупый розыгрыш... игра..."
Покупатели подходили, бесцеремонно щупали его мускулы, смотрели зубы, приказывали приседать, поворачиваться, нагибаться и открывать рот. Роберт выполнял все приказы и видел, как в соседнем ряду покупатели так же тщательно осматривают Джека...
Вокруг стоял непрекращающийся гул голосов, и как сквозь вату до Роберта вдруг донесся чей-то слегка раздраженный возглас: "Дайте больше света!". В глаза ударили лучи прожекторов, и Роберт порадовался, что больше не может видеть лиц осматривающих его покупателей.
Глава 6
О страхах и заботах свободного мира
Запах нашатыря ударил в нос, и пелена перед глазами рассеялась.
-- Спокойно, малыш, все будет хорошо, -- благодушно проговорил Линкольн Райт, похлопывая Роберта по щекам. -- Конечно, ты переволновался, но сейчас попьешь водички, дадим тебе витаминчиков, и будешь как новенький.
Что-то, похожее на пистолет, ткнулось в плечо Роберта, и он непроизвольно напрягся.
-- Да что ж ты всего боишься, глупенький? Это обычные витаминчики, -- Линкольн Райт ласково погладил Роберта по выбритой голове. -- Эту штучку специально придумали для деток и питомцев, чтобы маленьким не было бо-бо.
-- В первый раз всегда так, -- между делом бросил один из служителей, высматривая, что надо поправить, пока не закончился перерыв. -- Потом привыкают.
-- Ну-ну, малыш, успокойся, твой опекун ни за что от тебя не откажется, -- продолжал сюсюкать Райт, и от этого сюсюканья Роберта вновь замутило, -- ты ведь у нас хороший мальчик, правда? Тебя обязательно купят и будут о тебе заботиться, и ты не останешься один. Видишь, всего два часа постоял, а уже три покупателя. Ты же у нас умница, все умеешь, опекунов слушаешься и больше не шалишь. А сейчас ты встанешь на ножки, тебя отведут в туалет, ты сделаешь свои дела, тебя помоют, и ты опять встанешь на помост. Давай, малыш, шевелись.
Служитель взял Роберта за локоть, и он вновь ощутил себя породистым домашним животным, может быть, немного нервным и капризным, как и любой породистый пес с длиннющей родословной, но при этом полезным, старательным и туповатым. Животным, которое можно почесать за ухом, погладить ему животик, положить на него ноги, но для которого -- на всякий случай -- на стене висит плетка, чтобы пес не гадил под столом и не грыз антиквариат. Да и поход в туалет и душ ничем не отличался от привычного выгула собаки, разве что разговоры служителей, заключавших пари, за кого из питомцев дадут лучшую цену, больше смахивали на беседы в конюшне перед особо важным забегом.
Когда Роберта и Джека вернули в зал, служители велели им занять свои постаменты и вновь начали отсчет. Двери открылись, и новая партия покупателей двинулась между рядами.
Роберт стоял на помосте, терпеливо сносил ощупывания покупателей и щипки детей, желавших убедиться, что он настоящий, послушно приседал, поворачивался, открывал рот и размышлял, как быть. Теперь он был спокоен, собран и сосредоточен. Назавтра его должны были купить, и Роберт размышлял, что будущие хозяева вряд ли станут заковывать его в цепи. Все же его натаскивали на лакея, а не галерника, да и все эти люди, такие обычные и ничем не примечательные, не могли превратить свои дома в крепости из опасения, что кто-то из лакеев надумает бежать. А еще он размышлял, что там, где есть рабство, непременно найдутся люди, которые этим недовольны. Таких людей просто не могло не быть!
-- И что за световое шоу вы тут устроили? -- недовольный женский голос ворвался в мысли Роберта. Маленькая светловолосая женщина шла по смотровому залу в сопровождении человека, который был здесь главным.
-- Вы давно не были на аукционах, сенатор, -- заметил ее спутник.
-- И прекрасно обошлась бы без этого и впредь, -- парировала женщина. -- Что нового вы можете предложить, Лонгвуд? Попаданцев? Так это давно не новость. Вы вылавливаете их не реже раза в год. На что здесь смотреть?
-- Ну вот, к примеру, на этот экземпляр, -- мужчина остановился прямо напротив Роберта. -- Обратите внимание на экстерьер -- он безупречен. Домашняя мебель класса "А". Прекрасные руки -- оденет, разденет, помоет, так что у опекуна не возникнет ни малейших неприятных ощущений. Образцовое послушание -- обучался по специальной программе. Не хотите его осмотреть?
-- Зачем? -- в голосе женщины вновь послушалась неприязнь. -- Вся медицинская информация есть в ваших буклетах и в сети. Что нового можно высмотреть за пару минут, чего не заметили бы врачи?
-- Многие предпочитают смотреть питомцев лично, -- примирительно заметил мужчина. -- Не все понимают данные медиков.
-- Если не понимают, тогда к чему им права опеки? -- раздраженно поинтересовалась женщина. -- Объясните, Лонгвуд, зачем вы показываете мне этого дискобола?
-- Я хотел, чтобы вы провели маленькое сравнение. Посмотрите внимательно на этого питомца. Но послушен, прекрасно вышколен, великолепно знает свое дело. Но так было не всегда. Взгляните, каким он был два месяца назад.
Мужчина открыл небольшой планшет и что-то показал женщине, со своего места Роберт не мог видеть -- что. Пару минут женщина смотрела, затем отвернулась.
-- Сравните с нынешним обликом, сенатор, и согласитесь, что этот экземпляр представляет немалый интерес.