– Хэлло, Феррари.
– Большой Джо передает тебе привет, – сказал Феррари и улыбнулся.
Маурер молча кивнул. Он знал, как опасен Феррари, и был страшно напуган, когда застал его здесь. Ему пришлось сделать усилие, чтобы снова овладеть собой.
– Какого черта вы здесь делаете? – спросил он. – Почему девчонка до сих пор жива? Прошло три недели после моего отъезда. С ней уже давно должно было быть покончено.
– Это не так легко, – сказал Сейгель. – Во-первых, мы сейчас не знаем, где она.
– Но вы знали, где она была, – зарычал Маурер. – Почему вы не прикончили ее тогда?
– Первым мы прикончили Вайнера, – быстро сказал Голович. – Это было легче.
– Легче! Вы что, не понимаете, что главная опасность в ней? Если бы вы убрали ее, показания Вайнера ничего бы не стоили! Нужно было начинать с нее!
Голович уже давно понял свою ошибку, когда приказал убить Вайнера вместо Фрэнси, и забеспокоился, что Маурер так быстро это обнаружил.
– Вы знаете, что она заговорила? – сказал Мак Кен. – Она заявила, что видела, как вы пришили эту дамочку Арно. Вот почему и выдан ордер на ваш арест…
Лицо Маурера налилось кровью.
– Она лжет! Я не трогал Джун.
– У них достаточно веские доказательства, – медленно сказал Мак Кен. – Достаточные, чтобы убедить любой суд. Маурер посмотрел на Головича.
– Какие доказательства?
Голович рассказал ему о заявлении Фрэнси и золотом карандаше.
– Мы попытались его достать, – закончил он, – но ничего не вышло.
Маурер насторожился.
– Что значит – ничего не вышло?
– Сейгель отправился туда с группой ребят и застал врасплох Конрада с парой фараонов, которые искали карандаш. Началась перестрелка, и прежде чем Сейгель добрался до них, подоспели другие фараоны и напали на них с тыла. Мы потеряли пятерых. Казалось, Маурер вот-вот взорвется.
– Хорошо же вы сработали, – зарычал он, наваливаясь на стол и уставившись на Головича. – Ты полоумный! Тебя нельзя оставлять одного! Я знал о карандаше. У меня была история, объясняющая это… Пятеро людей убиты! Ты, должно быть, сошел с ума.
Голович откинулся на спинку стула, его лицо посерело. Он почувствовал на себе взгляд Феррари и через мгновение понял, что история с его провалом дойдет до синдиката.
– Ты не только заставляешь людей попусту терять жизни, но ты еще и подчеркиваешь, что карандаш – веская улика, – продолжал Маурер. – Я уронил этот карандаш за два дня до того, как была убита Джун.
– Но на нем ее кровь, – резко сказал Мак Кен. Глазки Маурера засверкали.
– Это была моя кровь. Я порезал руку о бутылку. Кровь попала на карандаш, когда я вынимал платок. Он выпал и закатился.
– Это не пройдет, – резко сказал Мак Кен. – Сожалею, мистер Маурер, но такое объяснение не пойдет. Кровь на карандаше и кровь мисс Арно – одной и той же группы, причем довольно редкой.
Маурер выпятил подбородок.
– Какая это группа?
– Группа “Б”.
– Вы, верно, очень удивитесь, если я вам скажу, что у меня тоже группа “Б”? На анализ по Вассерману у меня брали несколько лет назад кровь и сказали, что она у меня группы “Б”. Как тебе это нравится? – Он повернулся и посмотрел на Головича. – Если бы ты не пытался добыть этот проклятый карандаш, то все это для суда ничего бы не стоило.
Голович изменился в лице. Он сразу стал постаревшим и уставшим.
– Я не знал.
Маурер презрительно посмотрел на него и затем, пожав плечами, отвернулся.
– Где эта девушка? – спросил он капитана.
– Хотел бы я знать, – ответил тот. – Форест спрятал ее где-то, и никто не знает где.
– И вы не знаете? – Маурер был взбешен. – Черт возьми! Вы еще капитан полиции или нет.
– Никто, кроме окружного прокурора, Конрада и двадцати моих лучших людей, которые охраняют ее, не знает. Конрад увез ее в ту же ночь, когда умер Вайнер. Форест мне сказал, что никто не должен знать этого до самого суда.
Маурер сжал кулаки и ударил по столу.
– Нам нужно найти ее и убрать! – Маурер посмотрел на Сейгеля. – Это будет твоя работа. Я хочу знать, где она, послезавтра. Понятно? Если ты поскользнешься и на этом, я позабочусь, чтобы ты не поскользнулся больше ни на чем.
Сейгель начал было протестовать, но зловещий блеск глаз Маурера остановил его. Побледнев, он повернулся к Головичу, как бы прося у него помощи, но тот даже не посмотрел на него.
– О'кей, – сказал Маурер и встал. – Пока Сейгель не доложит, где она, делать больше нечего. Встретимся послезавтра в одиннадцать и решим, как добраться до нее.
– Вы ее не найдете, – коротко бросил Мак Кен, вставая. – Я знал, как важно не упускать ее из виду, и я искал ее, она исчезла. Я думаю, что ее вывезли из города.
– Сейгель найдет ее, – хмуро сказал Маурер. – Ему лучше найти ее!
Мак Кен пожал плечами и двинулся к двери.
– Берегитесь, мистер Маурер. Вам опасно оставаться в городе. Если один из моих людей наколет вас, я ничем не смогу вам помочь.
– Не беспокойтесь обо мне, – резко сказал Маурер. – Я сам о себе позабочусь.
Сейгель, бледный и потрясенный, последовал вслед за капитаном из комнаты.
Феррари по-прежнему спокойно сидел в кресле. Он гладил свой костистый нос и с интересом наблюдал за Маурером.
– О'кей, Феррари, – сказал Маурер, слегка смягчая тон. – Очень обязан тебе за Вайнера. С девушкой я могу справиться и сам. Можешь возвращаться в Нью-Йорк. – Он посмотрел на Головича. – Ты заплатил ему?
Голович кивнул.
– Ну пока, Феррари. Привет Большому Джо. Феррари выбрался из кресла, встал на своих коротких ногах, сделал пару шагов к двери, затем остановился.
– Я думаю остаться здесь на пару дней, – сказал он. – Я могу вам понадобиться. На всякий случай.
Маурер посмотрел на него. Их глаза встретились и Маурер первый опустил свои глаза вниз.
– Ну, ладно, если тебе не жалко времени, – безразлично сказал он. – Но ты мне не нужен. Делай, пожалуйста, что хочешь.
– Я останусь, – сказал Феррари, улыбнулся и медленно вышел из комнаты.
Маурер повернулся и посмотрел на Головича.
– Ну, доволен собой, Эйб? – спросил он тихо. – Рад, что впустил эту маленькую змею в организацию? Как, понравилось быть боссом. Думаешь, хорошо поработал?
Голович ничего не сказал. Он сидел, уставившись в ковер, его лицо стало дряблым, руки нервно шевелились на коленях.
– Ты думаешь, синдикат будет о тебе хорошего мнения? – продолжал Маурер тем же смертельно спокойным голосом. – Даже ребенок-идиот не смог бы сделать хуже. Все, что бы ты ни делал, ты делал плохо. Все! Я знаю, что ты надеялся стать во главе организации. Я знаю, что ты также планировал получить Долорес. Думаешь, я этого не знаю? Ты не смог бы стать во главе этого блошиного цирка, а что касается Долорес, то можешь забирать ее себе, если хочешь. У меня с ней покончено! – Он наклонился вперед и вдруг повысил голос:
– Глупый бесхребетный негодяй! Меня тошнит от твоего вида. Прочь с моих глаз!
Голович поднялся и медленно пошел к двери. Его ноги дрожали, а плечи опустились, как у человека, несущего непомерный груз. Он вышел и закрыл дверь.
Маурер резко откинулся назад. Он понимал, какая опасность ему грозит. Если он не выпутается, то синдикат решит от него избавиться. Но он еще поборется. Он знал, почему Феррари остается здесь. Он ожидает приказа.
Впервые за многие годы своей преступной карьеры Маурер почувствовал испуг.
Только на следующий день в полдень Сейгель вспомнил о Дженни Конрад. Он лихорадочно организовал поиски Фрэнси, так как он понимал, что Маурер будет безжалостен, если он еще раз потерпит неудачу. Он разослал всех своих людей, чтобы что-нибудь узнать, о ней, но все было безрезультатно.
Он уже приходил в отчаяние, когда вспомни о Дженни. И тотчас же он проклял себя, что был таким идиотом, и не подумал о ней раньше.
Он не встречался с Дженни уже две недели. Ее шарм его немного разочаровал. Она не соответствовала своим многообещающим взглядам. У Сейгеля были высокие требования к женщинам, кроме того было множество хорошеньких девушек, которые более чем желали угодить ему. Он мог позволить себе быть привередливым, и когда обнаружилось, что Дженни не позволяет ему удовлетворять некоторые из его изощренных потребностей, он пришел к заключению, что она не стоит ни его времени, ни денег.