Идея понравилась консультантам. Два дня спустя костюм Нижони доработали: аккуратный QR-код разместили на пончо, прямо под сердцем. Не орден, конечно... Но! Отныне каждый, кто селфился, приобняв навахо-конгрессмена, донатил по двадцать баксов. Онлайн. А таких поклонников - до сотни в день. Прогресс...
***
Fucking box - карцер. Здесь так принято. Каждого психа, повязанного копами, оставляют в карцере, от греха подальше. Тем более, русского... А уж и подавно - с «бабками»! Вот и нашего арестанта не минула чаша сия: притащили, пристегнули, обошли - вздохнули. Само собой, раздели догола, изучив рот и срамную полость. Долго пялились на татуировку - профиль головы индейца в орлиных перьях. И даже сфоткали. Дважды.
- Why a punishment cell (почему карцер)? - поинтересовался Игнат.
- Quarantine (карантин), - бросили копы.
- Then I need a doctor, my arm is broken (тогда нужен доктор, у меня сломана рука).
- Why was he silent (почему молчал)?
«Как же я пропустил-то, а..?»
Он даже не скривился, когда фельдшер вправлял выбитый сустав и накладывал гипсовую шину. Чей-то случайный замах тяжёлой арматуриной всё - таки «поспел» и ожег левый локоть...
«Черт! Лада... Она же с ума сойдет! Звонок - первым делом».
Напившись обезболки, Игнат растянулся на гостевой шконке.
«А тут и правда красный уголок-пионерская роща...»
Джемми (Отмычка) основательно «промял» индейские уши баяном «за американскую крытку». И даже «отфильтрованные» байки разили пи*дежом - не верилось. Да и как принять на веру сказочную явь: что двери камер СИЗО открыты с шести утра до десяти вечера; что арестанты бродят по тюрьме свободно, будто павлины по двору Верещагина (хочешь - спортзал, а не хочешь - буфет!). И лишь двери карцера на замке. Там томят сидельцев на карантине или же нарушивших режим.
«Бред... Ну бред же!»
Однако натура «пылила» глаза: кича - не кича, ШИЗО - не ШИЗО. Джемми не сбрехал...
«Ладно... Сначала звонок».
Завтрак доставили в карцер на тележке. Принимая утреннюю пайку, Индеец потребовал у «кормильца» вызвать дежурного офицера. Полчаса спустя явился сонный малый. Равнодушно выслушав индейскую предъяву - право на звонок по правилу Миранды, - он зевнул, пожал плечами и заметил: «о’кей, мы в Калифорнии»...
- Lada, rodnaja moja, ne volnuisja, ya v porjadke! - Игнат почти закричал в проводную трубку, заслышав Ладушкины всхлипы.
- Стоп! - человек с гарнитурой на голове бесцеремонно оборвал беседу черной кнопкой. - Говорить только по-английски.
- О’кей.
- Tebya byli? Byli?!, - голос Шереметьевой ворвался неожиданно, хрустнув динамиком.
- Лада! Нельзя на русском, говори по-английски. Мало времени, поэтому слушай и запоминай. Это важно. Первое. Позвони Джино и расскажи всё, что случилось. Мне нужен адвокат. Лучший адвокат! Второе. Левая рука - в гипсе и мне...
- Всё-таки били!!!
- Лада! Не перебивай! Никто не бил! Это с пустыря ещё! Второе! Левая рука в гипсе и мне нужно её восстанавливать. Коробку витаминных Е-комплексов и пачку пятикубовых шприцев передай Джино.
- Я сама приеду!
- Пока нельзя. Пятикубовых! Это важно. Третье. Кистевые эспандеры. Два вида. Без них рука не оживёт. Обычный, каучуковый и рельефный фирмы «Efka». Запомнила? «Efka» в комплекте. Эспандеры поручи Саше-Новосибу, он справится. А найдёт - сразу к Джино. И самое главное! -
- Игнат перевёл дух. - Делай всё, что скажет Джино. Не спорь с ним, просто доверься.
- Игнат...
- Всё. Прорвёмся, родная. Люблю...
Савелий Опельбаум - так звали лучшего адвоката. Хитрый глаз, безупречный костюм. Уселся за пуленепробиваемым стеклом с телефонной трубкой в руке. Савелий говорил по-русски, адвокату можно.
- Всё, что произошло с вами - провокация. Знаю также и то, кто заказал, кто автор.
- И кто же?
- Рептилоид. Ни совести, ни чести. Хладнокровная сущность... Он положил глаз на ваши труды. А раз вы здесь, то стоит опасаться. Физически...
- Догадываюсь, - Игнат недобро ухмыльнулся.
- Молодой человек! Для меня это дело - не задача. Скорее рутина. И чтобы быстрее найти общий язык, хочу понять ваши принципы.
- В общем так..., - Индейцу «зашла» прямота прохиндея. - Принципы... Я ограничиваю вас во времени, но не ограничиваю в средствах.
- О! Дюма? «Граф Монте-Кристо»? - лицо адвоката расплылось улыбкой.
- Ну вот видите, мы уже нашли общий язык!