Тибайдуллин был в странном состоянии, не то дремал, не то грезил. Он был, как пьяный, не чувствовал ни голода, ни холода, ни физической усталости, не соображал день сейчас или ночь… То ему казалось, что ветер и дождь хлещут в лицо, то порошит вьюга… Ехал куда-то, сначала поездом, потом на автобусе, блуждал по темным, незнакомым улочкам незнакомого городка, по безлюдным окраинам… Поджидал Горового у каких-то сараев, калиток, чужих домов… Терял, терял, а потом опять находил… Спотыкался, проваливался в какие-то ямы, ушибался сильно, но не чувствовал боли, лежал на куче гниющих листьев и думал о том, что на каком-то из этих листьев, возможно, написана его судьба. Ночь, казалось, была бесконечна.
На рассвете Тибайдуллин оказался на берегу реки. Зыбкий, туманный мир окружал его. Вода неслась рядом, серо-стальная, холодная, в тумане был другой берег. И тут рядом, совсем близко от себя, на расстоянии вытянутой руки, увидел Горового. Тот смотрел на него насмешливо. Сразу как-то холодно сделалось Тибайдуллину, голодно, заболели разбитые колени. А сердце его забило в набат, жалобно задрожала жилка у виска: «Вставай, вставай, Тибайдуллин… вот твой враг…» Холодной, онемевшей, непослушной рукой Тибайдуллин потянулся к поясу, вытащил из ножен отцовский кортик и, собрав все силы, бросил в Горового. Кортик просвистел над его головой и упал в реку с коротким и беспомощным птичьим: п-и-и-у! Тогда сам Горовой все с той же насмешкой на лице ступил прямо в реку, но не провалился, а сделал несколько шагов, как по льду. Он стоял на середине реки и все смотрел на Тибайдуллина с издевательской насмешкой. Но вот ушли под воду и растворились в воде его ноги, потом туловище до пояса, потом до плеч, наконец, руки и голова… Последней перед глазами Тибайдуллина мелькнула его насмешка. Весь он ушел под воду и стал водой, той водой, из которой состоит все живое.
Было уже совсем светло, когда неподалеку от того места остановилась грузовая машина. Из нее выскочили Римуля и Валентин Петрович и бросились бегом туда, где был, а, вернее, уже не было Тибайдуллина. Тибайдуллин сидел, прислонясь спиной к обрывистому берегу, в его открытых глазах отражалась река с бегущими над ней облаками, а на лице застыла детская удивленная улыбка.