Вскоре лишний вес дал о себе знать. Считающий себя великим адмиралом толстяк поковылял к своему ортопедическому трону. Он расстегнул белоснежный китель. Пузо, немедля ни секунды, выскочило наружу. Оно выскочило бы ещё дальше, но его сдержала рубашка. Пуговицы героически держались, не давая рубашке разойтись.
– Ой... – вздохнул адмирал.
Он не спал всю ночь. Окна его кабинета выходили на восток. Небо уже готовилось к рассвету. На горизонте стало слегка светлеть. Какая-то птица стала петь ровно в три часа ночи. Она так досаждала нервничающего толстяка, что он невольно озадачился вопросом: «Что в центре крупнейшего мегаполиса Земли делает птица?»
В конце концов он пришёл к выводу, что кто-то намеренно завёл себе птицу и держит её в неволе. Иначе, ей просто нечего тут делать. «Ещё б петуха завели», – злобно поморщился адмирал. Вдруг, дежурный секретарь высветился на интерактивном столе и доложил:
– Адмирал, к вам посетитель.
– Нет меня!
– Это адмирал Олуховский.
– Нет меня!
– Боюсь, он уже прошёл.
– Чёрт! Если он через тебя прошёл, зачем ты мне тут нужен? Рапорт мне на панель! – вспенился адмирал.
Дверь уверенно открылась. Зашёл худощавый старик в гражданской одежде. Он окинул осуждающим взглядом кабинет. Взгляд был мимолётный. Как бы невзначай. Однако Смелов знал, что именно так работают опытные разведчики.
– Зачем пожаловали? – пренебрежительно бросил Смелов.
Пренебрежение было наигранным. По факту адмирала разведки он боялся, как огня. Особенно в свете последних событий.
Седовласый адмирал кивнул. Это было максимально сухое приветствие.
– Да вот смотрю, свет горит. Думаю, дай зайду.
Интонация старика была вежливая и тактичная. Но что-то в его тоне пугало.
– Присаживайтесь.
– Спасибо-спасибо, – кивнул старик. И направился к столу адмирала.
– А знаете, мой кабинет меньше, – признался глава разведки. Он разместил свою особу в ближайшее к Смелову кресло.
– Зачем вы пришли на самом деле?
– Может сначала чаю?
– Не хочу.
– Вы? – усмехнулся старик.
Смелов поморщился. Ему стало неловко. Старик высмеял его лишний вес. Любому другому, Виктор бы глотку перегрыз.
– Скажите, чем вы тут занимаетесь? Вы никогда так не задерживались. Не выгнала же вас жена?
– Нет, – буркнул Смелов, – работы накопилось.
– Да? Забавно. А я уж подумал вы курируете секретную операцию.
Виктор сглотнул. Старик это подметил. «Неужели он в курсе?» – занервничал Смелов. Не хватало ещё, чтобу разведка сунула нос в его дела.
– Может вам пригодится помощь разведки?
– Нет, что вы...
– В любом случае, вы можете рассчитывать на помощь. Мы все делаем одно дело.
– Спасибо, но не стоит.
Повисла пауза. Старик откинулся на спинку кресла и вздохнул:
– Признаюсь, зашёл к вам не просто так. Дело в том, что происходят странные вещи. Меня интересует один из ваших бывших капитанов – Андрей Воробьёв.
Надутые щёки Смелова стали краснеть.
– Кто-то назначил цену за его жизнь и имплант, – тоном заговорщика поведал Олуховский.
– Воробьёв дезертир... – отмахнулся Виктор.
– Ну что вы! Он вполне законно оставил службу.
– Оставил службу. В такое трудное время. Позор!
– А по чьей вине оно трудное? – скромно поинтересовался старик. Однако тяжёлый камень в адрес Смелого был заброшен.
– Я не стану терпеть ваши выходки, – надменно хрюкнул адмирал.
– Почему голова отставного капитана так дорого стоит? И откуда у вас такие средства? – Стал нажимать Олуховский.
Виктор вскочил. Хотел было поднять руку, чтобы указать старику на дверь. Но почему-то не смог. Его силой вырвало из удобного кресла и придавило к интерактивному столу лицом. От его щеки по экрану пошла трещина. Руку вывернуло в обратную сторону. Ключица хрустнула. Адмирал взвыл от боли.
– Ребята! – с упрёком воскликнул старик, – Пустите этого слизняка.
Руку отпустили, давление на череп прекратилось также внезапно, как и началось. Смелов вскочил и трусливо огляделся. Позади никого не было.
– Камуфляж, – пояснил Олуховский. – Это моя личная охрана. Прошу, не делайте резких движений. Всё могло закончится гораздо хуже.
Смелов задышал. Как он мог не углядеть посторонних? А глава разведки поинтересовался:
– Итак, меня интересует причина вашей обеспокоенности по поводу капитана Воробьёва. Если это действительно важно, и соответствует интересам флота, я могу уделить особое внимание его ликвидации.