«Та-ак! Интересно, сколько времени прошло на этот раз?» – полежав ещё немного, юноша поднял свою правую руку и, по степени «похудания» попробовал определить, сколько же длился этот приступ «Отдачи». Получалось, что долго. Месяц. Возможно – полтора. Заметив его телодвижения, кто-то зашевелился в стоящем в углу кресле и тихий голос Эзры, спросил:
- Г…Шон, как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, хреново, – прокаркал «Шон» – Сколько?
- Полтора месяца. А в прошлый раз?
- Почти три.
- Послушай… Шон, какой это был приступ?
- Наверное… третий.
- Почему «наверное»?
- Ну, первый – кома после Битвы, а второй – я терял сознание через две недели и не мог встать с постели. Тогда-то меня и осматривал Аурелиус Парацельс. Он и выставил диагноз «Отдачи». Да и по времени подходит. Сейчас середина декабря?
- Да. Одиннадцатое декабря.
- А Битва была в конце мая. Значит, полгода прошло. Больше эта зараза не должна меня беспокоить.
- Это хорошо.
- Кто меня «вытащил»? Не ты и не Кайл. Кто?
- О чём ты?
- Меня кто-то звал, не давая провалиться в кому глубже и «вытаскивая» на поверхность.
- О чём ты говоришь? Мы даже диагностические чары на тебя наложить не смогли. Что-то, или кто-то, блокировал любое наше вторжение.
- Что?
- У Катрионы есть догадка.
- Она же не маг.
- Знаешь, пообщавшись с ней, я понял, почему вы с Дамблдором так защищали магглов. Она не маг, но у неё очень развитая интуиция. Она редко ошибается в своих суждениях о людях.
- И что она сказала?
- То, что ты только что подтвердил. Это душа твоего ребёнка. Такое бывает, если ещё не родившийся ребёнок будет очень сильным магом. А что ты ощущаешь сам?
- Думаю, что ты прав, это ОН звал меня.
- «Он»? Не «она»?
- Он. Но у меня срок всего три с половиной месяца, разве такое возможно?
- Я же говорю, всё зависит от его силы.
- Ну, что же, спасибо тебе малыш! – Гарри ласково погладил свой, пока ещё почти плоский живот. – Эзра, поможешь мне встать. Надо принять душ.
- Может, полежишь ещё денёк? Тебя же ветром качать будет!
- Не будет. К тому же надо что-то делать с маскировкой. Линзы я купил, а вот с волосами ничего сделать не успел, – уже договаривая последние слова, Гарри поймал «странный» взгляд друга. – Что ты так на меня смотришь?
- Я думаю, вопрос маскировки отпадёт сам собой, как только поменяется цвет твоих глаз, и исчезнут очки.
- Что, я так изменился?
- Да как тебе сказать? Ты бы сам посмотрел.
Добравшись с помощью бывшего Упивающегося до душевой, юноша с изумлением уставился в зеркало и задумчиво протянул:
- Мда-а, меня сейчас сам покойный Воландеморт не узнал бы.
- Слушай! Не упоминай ты имени этой твари! Неприятно же!
- Прости. Ты прав, маскировка мне сейчас не понадобится, – Гарри пригляделся внимательнее. «Знаменитый» шрам был практически не заметен. Сменить цвет глаз. Волосы и так отросли, и утратили свою лохматость. Никто не узнает в этом худом молодом человеке с лицом, носящим следы перенесённых бед и страданий, прежнего жизнерадостного гриффиндорца. Зеркало же просто молчало в тряпочку… потому что, было обыкновенным, а не магическим, в домах «переселенцев», вообще, было мало магических вещей.
С момента выхода Гарри из комы прошло ещё две недели. Замкнуться в себе и «лелеять свою печаль» ему не дали. Кайл и Эзра гоняли его с утра до вечера, восстанавливая утраченную за время болезни форму, и прятаться от магов, живущих на ферме, не представлялось возможным. Донован-старший назвал юношу своим племянником, перенёсшим тяжёлое магическое проклятие. Но, если честно, бывшие УПСы, сами имеющие немало тайн, и не задавали назойливых вопросов. Постепенно Гарри «втянулся» в общественную жизнь маленькой магической общины. Помог советом одному. Вывел из депрессии второго. Вылечил раны третьего. Маги тянулись к нему, считая третьим после Эзры и Кайла, предводителем компании. Они спрашивали у него совета, делились своими бедами и переживаниями и, постепенно, юноша стал забывать, что они УПСы, его бывшие враги. Просто люди, которых «побила» жизнь. Никто из живущих у Донованов не отличался особой кровожадностью, или садизмом. Просто… они… «родились по ту сторону баррикад». Были такие, как Эзра и Сал, которых когда-то «сломал» Риддл. Были «сопливые Упсята» – Риккардо, Марис, Фолли, Грегор, Саймон, привлечённые к этому делу родителями. А были такие, как Стентон, имени его никто не знал, Хьюго, Девил и Лоран, пошедшие за Тёмным Лордом по убеждению, но отвращённые жестокостью его методов. Никто из них не участвовал в карательных акциях, а если и участвовал, то в качестве охранников «палачей». Но это не умаляло чувства вины и боли, которое «грызло» «бывших». Вот от этого-то недуга и нашёл «лечение» Гарри. В сущности, чем его поломанная судьба отличалась от их. Стороной, за которую воевал? Так «своих грехов» на душе Хамелеона было тоже не мало. Он считал себя виновным в смерти каждого человека, которого не сумел спасти, они – в смертях ни в чём не повинных людей, которых им приказали «не считать людьми». Постепенно отношения стали налаживаться. Убитые чувством вины и поражением маги, постепенно приходили в себя и… тянули за собой «Шона». Кстати, «освоившиеся» в компании мужчины, для того, чтобы различать двух Шонов, придумали им прозвища, так и прилипшие впоследствии. Шона Донована стали звать «Блеком», а Шона Шемрока – «Уайтом», Гарри едва не поперхнулся за столом, услышав новое имя своего «кузена».
И вот сейчас, в канун Рождества, все восемнадцать обитателей фермы, превратившейся за последние месяцы в маленький, но хорошо укреплённый форт, сбивались с ног, украшая большую гостиную в доме Донованов. Он, по-прежнему, оставался самым большим в поселении, и все собирались на торжества именно там. Не смотря на то, что у Сала с Риккардо, Эрла, Саймона с Лораном, Стентона, Хьюго с Грегором, были уже собственные дома. Марис, Фолли и Девил жили пока на веранде у Кайла, но и дома двух последних были близки к стадии завершения. Как ни странно, бывшие УПСы беспрекословно слушались магглу Катриону. Её положение в общине можно было сравнить, разве что, с положением королевы. И вот уже всё было готово к праздничному ужину, ожидали только отправившегося за невестой Шона «Блека». Когда входная дверь внезапно распахнулась, со всей дури, шарахнув о противоположную стену, и на пороге появились перепуганные насмерть Донован-младший с бьющейся в истерике девушкой, и кругленький маленький маг с глубокой кровоточащей царапиной, пересекающей левую половину лица:
- Помоги, родич!
- Что случилось?! – Кайл шагнул вперёд, а остальные выхватили палочки, у кого они были, разумеется.
- Эта банда из Мельбурна. Человек от них приходил неделю назад, требовал деньги и… Эжени, но я послал его куда подальше! Думал, до нашей глуши они не доберутся! А они заявились сегодня утром… Десять магов… и… два дементора…
- ДЕМЕНТОРЫ?! Откуда здесь эти твари?
- Не далеко от побережья есть одно жуткое место. Пустыня, где ни одного деревца нет. По слухам, там какой-то выход, из преисподней что ли, откуда они появляются. В те места никто не суётся. Как они могли подчинить этих тварей, ума ни приложу? Мы с дочкой едва сумели выбежать. И то, если бы не твой Шон, поубивали бы нас. А мой брат с женой и сыном… Десять лет Андреасу было… А этот, который у них за главного, схватил его и… д-д-дементру кинул…, – кругленький маг сорвался на рыдания, но вновь попытался взять себя в руки и продолжил. – Мы… пытались защититься, но они нас… как слепых котят... Я не сумел спасти брата и его семью!!!