- «Авада Кедавра!» – мстительно прошипел он, глядя в лицо опешившей садистки.
Не успело тело Беллатрикс, с выпученными от удивления глазами, упасть на землю, как три самых мощных мага-«Защитника», разнесли своими заклятиями весь её «Внутренний круг». Простые бандиты бросали палочки и сдавались на милость победителей. Как потом подсчитал Стентон, из всей Мельбурнской банды выжило только двадцать семь человек, остальные были убиты. «Провентилировав» их мозги, Эзра и Кайл отпустили пятерых (предварительно лишив их магии лет, этак, на двадцать), остальных обездвижили и связали. Донован-старший активировал портключ, оставленный ему Тео и Панси, и отправился «вести переговоры» о сдаче оставшихся бандитов следователям Аврората.
Гарри хотел было незаметно смыться, активировав «Бродягу», но Эзра наощупь поймал его за мантию и, сдёрнув капюшон, зашипел как разъярённая кобра:
- И какого … ты творишь? Тебе что, жить надоело? Тебя могли убить, или ранить, ты это понимаешь?
- Фолли вернулся раненный и рассказал про Беллу. У них был сильный перевес. Прости… Я не смог иначе… Не волнуйся, со мной всё в порядке. Лучше своим благоверным займись. Фолли говорит, он сражался как лев!
Эрик побледнел и кинулся ощупывать «своего мальчика», залечивая его раны и нежно целуя проступившие на лице синяки. «Защитники» тихо посмеивались и отпускали свои шуточки. В общем… всё обошлось! «Уайт», видя, что Предводитель «не в себе», взял командование в свои руки. Осмотрел раненых, помог найти и перенести на ферму погибших. Он уже хотел и сам аппарировать в Поселение (ему совсем «не улыбалось» встречаться сейчас с аврорами, которых должен был привести Кайл), но вдруг, к нему подошёл Стентон и произнёс:
- Смотри-ка, Уай, а мы тут крысу поймали! – и кинув на землю, притворяющееся дохлым животное, одним взмахом палочки, вернул ему человеческий облик.
Предатель поднялся на трясущихся ногах и заканючил:
- Пппростите меня! Я не хотел! Это всё Белла! Её затеи! А я ни в чём не участвовал! Матерью клянусь!!!
Глаза Гарри заволокло пеленой ярости: «Да как он смеет?!»
- Мразь!!! Матерью говоришь, клянёшься? А друзьям твоим, тобою преданным, ты чем клялся? Тоже мамой? Тварь!!! – глаза юноши сверкали изумрудным огнём. Он где-то потерял линзу во время боя, и теперь был вынужден надеть очки. Растрёпанные, выбившиеся из хвоста, волосы, вились вокруг лица облаком.
Питер повернулся к нему и его глаза чуть не вылезли на лоб:
- Га… Гарри?!!! Гарри Поттер?!!! Ты???!!! Мальчик… Пощади меня! Ради Джеймса! Твой отец знал, что я слабый человек! Он бы простил меня и…
- Простил?! Я уже однажды пожалел тебя! И чем это кончилось? Ты опять стал прихвостнем Риддла! А потом, скрываясь, потому что был несправедливо обвинён… (По твоей, между прочим, вине!) погиб Сириус!
- Гарри прости! Когда погиб мой друг, я рыдал, не находя себе места! Ты же веришь мне? Ты добрый мальчик! Они бы простили меня… Ты ведь, пощадишь старого друга твоего отца?! – маленький мерзкий человечек буквально пресмыкался перед юношей. На лицах бывших УПСов появилось гадливое выражение, сменившее шок от известия, кем же является их друг. А в голове Гарри, набатом гремело: «ПРЕДАТЕЛЬ! ИЗ-ЗА НЕГО ПОГИБЛИ МОИ РОДИТЕЛИ! ОН! ПОДСТАВИЛ! СИРИУСА! СМЕРТЬ ЕМУ!!!» И уже не владея собой, юноша вскинул палочку и прошипел:
- «Сссаарашшшааа ссаа!»
Предателя разорвало в клочья. А Гарри вдруг покачнулся и молча осел на землю в глубоком обмороке.
Эзра мерил шагами гостиную Донованов. Остальные, тихие и молчаливые сидели тут же. Не было только Хьюго с Грегором, патрулировавших сегодня территорию, и Кайла с Шоном, отбывших для дачи показаний в Британский Аврорат. За эти два дня всё уже было переговорено. Тёмный чародей рассказал соратникам, всё, что он знал, о появлении здесь Гарри-«Уайта», и они подувшись для приличия, согласились, что парень имел право не открывать им своего настоящего имени. А сейчас, Эзра, пожалуй впервые, за последние несколько лет, не знал, что делать. Гарри так и не пришёл в себя. Мало того, у него были все признаки сильнейшего приступа «Отдачи». И сколько чародей себя не уговаривал, что этого не может быть, так как с момента Битвы с Тёмным Лордом, прошло уже одиннадцать месяцев, это не помогало. Он прямо всем своим существом чуял, что это именно «Отдача», а не что-либо другое. Его метания прервал голос Стентона:
- Эзра. ЭЗРА! Ты меня слышишь? Что происходит? Почему он не приходит в себя?
- Это «Отдача». Когда он убил Лорда, его «ударило» его злобой и ненавистью…
- Который приступ? – на лице чистокровного мага был написан ужас, он понимал, о чём говорит его Предводитель.
- Третий… по-видимому. Первый был сразу после Битвы. Он три месяца провалялся в коме. Второй – после спасения Мариса. Полтора месяца комы. И вот теперь…
- Но «Отдача» может быть только в первые полгода!
- С кем-нибудь другим – разумеется, но это же, Гарри Поттер! У него всё не как у людей! – Эзра возобновил прерванное разговором мотание по комнате.
- Тебя что-то настораживает? В конце концов, он и раньше впадал в кому, может и сейчас всё обойдётся?
- Нет. Я чувствую, он «уходит». Даже «Хоук» не может его дозваться!
- Хоук? Кто это?
- Его малыш. Помнишь его Патронуса?
- Олень, или Ястреб?
- Олень – Патронус Уайта, Ястреб – малыша. У них сильная ментальная связь. В прошлый раз Хоук меня не подпускал, но сам с отцом общался, а сейчас – он в панике… Я… Я не знаю, что делать.
- Может, какие-нибудь зелья могут помочь? – Лоран искренне переживал за парня. Все переживали.
- Зелья! Мы с Кайлом всё перепробовали. Ничего не помогает! Если и есть какое-то зелье, оно мне неизвестно. Да и для того, чтобы сварить такое, необходим, наверное, гений в Зельеварении!
- Такой как Снейп? – поднял вдруг опущенную голову Марис (он ни с кем эти два дня не разговаривал, обвиняя себя в том, что случилось с Гарри).
- Снейп?! А ведь это идея! Надо немедленно найти его!
- Если он захочет помочь. Я слышал, он не переваривает Поттера.
- Поможет-поможет! – почти хором «выдали» Эзра с Марисом…
И тут… заверещали Сигнальные чары, а в гостиную вкатился запыхавшийся Грегор:
- Там, в зоне аппарации какой-то маг. Требует Эзру!
- Кто такой?
- Он не говорит, а лицо капюшоном закрыто. Сказал, что разговаривать будет только с тобой, командир!
- Ладно, сейчас посмотрим! – и раздражённый посторонними проблемами, Эзра, быстрым шагом направился к зоне аппараций. Там и в самом деле застыл маг, в чёрной куртке и с опущенным на глаза капюшоном. Изменённый Маскировочными чарами голос, попросил:
- Эзра, мне необходимо поговорить с тобой наедине.
- Хорошо, я об этом подумаю, только ты сейчас снимешь капюшон и Маскировочные чары.
Незнакомец быстро что-то прошептал и, откинул капюшон, скрывающий его лицо.
- СНЕЙП???!!! – прозвучало со всех сторон.
За три дня до этого, Северус тихо надирался у себя в комнатах. В ход пошли все подаренные Люцем когда-то, запасы огневиски. Не смотря на приличное количество «влитого внутрь» алкоголя, мозги напрочь не хотели отключаться. Перед глазами всё мелькали события этих жутких шести месяцев. Его ужас и боль, когда он понял, что Гарри знает всё и… не может этого ему простить. Лихорадочные поиски. «Убитые» лица Хамелеонов. Их вопрошающие взгляды. Работа. Грустный, как побитая собака, Люциус. Его отчаянье, когда он рассказал всё Гермионе. Суровая, как тень её проклятого предка, Гермиона Малфой-О’Нейл, всё-таки простившая мужа. Её слёзы. Заботы школы. Снова поиски. Надежда, возникающая при каждом известии о неопознанной вспышке магии. И её гибель. И снова надежда. И всё снова по кругу. Попытки поговорить с призраками Зари и Рика. Их ненависть, обращённая на него. Его настойчивость. Мерзкое проклятие, насланное на него Зари. Лечение. Работа. И снова поиски. И вновь попытка договориться. И проклятие Рика. Кома. Лечение. Поиски. Работа… Адская карусель. Он устал жить. От дикой смеси любви, вины и безнадежности, хотелось заавадиться. Вчера, сделал последнюю попытку договориться с призраками, но те его игнорировали. Оставалось последняя надежда найти Гарри – единственный оставшийся поисковый артефакт, хранящийся в Министерстве. Сегодня Кингсли помог запустить его и… ничего! Ни малейшей зацепки! Теперь, хоть в петлю… Со стороны спальни донеслись какие-то голоса… «Нет… показалось!» В голове мутилось. И милосердная тьма накрыла его…