Кроме того, акулы должны остерегаться своих же родичей. Да! У некоторых видов акул развит каннибализм. Возможно, это связано с ”внутриутробным каннибализмом”, когда эмбрионы еще в утробе матери поедают друг друга. Первые вылупившиеся из яиц эмбрионы питаются сначала неоплодотворенными яйцами, а потом уже переходят на своих малых братишек и сестричек. В результате выживают самые первые и сильные. Их мало, но они уже агрессивны и готовы к борьбе за выживание, за пищу. Крупные акулы уже нападают и на своих мелких собратьев и даже особей крупнее себя. Внутриутробный каннибализм у них уже перешел во взрослый хищнический каннибализм. Они стали свирепыми и беспощадными хищниками, уничтожающие своих ослабевших или раненых сородичей.
Мы не раз наблюдали, когда пойманных акул на ярусных крючках разрывали на части их подоспевшие собратья. В другом случае, мы были свидетелями, когда меч-рыбы, защищая своего отпрыска, слегка поранили атакующую хищницу. И акулы тут же хладнокровно растерзали и съели ее свою подраненную соплеменницу. Меч-рыбы, пользуясь суматохой, быстро покинули поле боя
Многие крупные хищные акулы — существа одинокие и ищут себе подругу или друга для спаривания только в период размножения. В стаи объединяются, когда находят достойную добычу, или когда на них подействует провоцирующий фактор, как, например, запах крови, привлекающий их с большого расстояния. В этом случае у них что — то заклинивает, и происходит их массовое неистовство. Обладающими прекрасным обонянием, они, как машины для убийства, тот час устремляются к истекающей кровью жертве, где бы она не находились, чтобы ее растерзать.
Но могут ли акулы, пользующиеся чрезвычайно дурной славой как кровожадные людоеды, иметь друзей? Могут ли они держать в памяти другое животное, сделавшее им добро или зло, и воздавать ему должное? Ж.Кусто и Ф.Дюма, французские подводные исследователи, отвечают: “Да, могут!”
Многие ученые считают, что акулы не только самые умные и загадочные, но и оклеветанные морские животные. В большинстве своем они не несут никакой угрозы человеку. Акулы обладают условными рефлексами сложного характера и не лишены эмоции и чувств. По отношению к человеку они могут быть дружелюбными и, как правило, редко видит в нем объект питания.
Наибольшим интеллектом отмечены белые акулы. Ф.Дюма неоднократно утверждал, что раненая белая акула подстреленная гарпуном, запоминает врага и преследует до тех пор, пока не настигнет его. И пловец, даже успевший сесть в лодку, может не спастись от ее зубов. Она будет бесконечно таранить лодку, пока не опрокинет и не сожрет обидевшего ее человека.
Но хищница не трогает постоянно сопровождающих ее рыб — прилипал и рыбу — лоцмана.
Некоторые ученые утверждают, что их объединяет взаимовыгодное сотрудничество. Рыбы-лоцмана, будто бы, ищут хищнице добычу, а потом питаются остатками пищи, или хватают испуганных мелких рыбешек, парализованных от страха. Если хищная покровительница погибла, например, поймана на крючок, они бросают ее и ищут новую добытчицу. Вот такая у них дружба! В том, что рыбки-лоцмана наводят хищниц на добычу, я сомневаюсь. Хотя, возможно, они и пытаются отрабатывать свой хлеб, сообщая хозяйке о появлении добычи. В то же время у акулы достаточно много мощных навигационных биологических приборов, чтобы найти себе пищу.
Рыбы — прилипалы также постоянные спутники крупных хищников. Присосавшись своими присосками плотно к коже акул, они всегда с ними (пока не потеряют). И тоже питаются объедками их пищи. Предполагается, что они поедают кожных паразитов акул. Но, скорее всего, они просто самые настоящие нахлебники. Однако гигантские хищники довольно спокойно переносят их назойливое сопровождение.
Прожорливые хищники непривередливы и атакуют все, что кажется им возможной добычей и что попадается им на пути.
В одном из научно-поисковых рейсов нам встретилась стая зубастых барракуд.
Мы были свидетелями, как акулы набросились на них. Это было незабываемое зрелище. Вода за бортом вскипела, бурлила. Все перемешалось в кровавом круге. Барракуды, огрызаясь, наносили свирепым хищникам рваные раны. Акулы в безумном азарте выпрыгивали из крутящейся воронки и оглушительно падая, разрывали на части не только барракуд, но и своих же, истекающих кровью сотрапезников. Мелькали оскаленные рыла хищников. Скоро кровавое пятно расползлось и пропало в глубинах океана. Все затихло. Еще одна драма завершилась в Индийском океане.