–Боже, он действительно ничего не понимает.
Гаврилов достал из кармана небольшое зеркальце.
–А это прояснит ситуацию?
По всему телу Семена прошлись мурашки. Он увидел свои глаза. Те, которые приходилось видеть не один раз на тварях жаждущих человеческой плоти.
Страх заставил его встать и попятиться назад.
Его стул рухнул на пол, а сам он, прислонившись к стене, скатился вниз, закрыв лицо руками.
–Что со мной такое? – закричал он, вытирая слезы.
Ученый ухмыльнулся.
–По мне, так все в порядке. Все идет так, как нужно.
Пленник принялся биться в истерике. Чего Гаврилов очень не любил.
–Вижу, разговора у нас с тобой не получится. Охрана.
В комнату зашел мужчина с заранее приготовленным шприцом в руке. Подойдя к Басову, он вколол ему успокоительное.
–Запри его в отдельную камеру. – приказал Максим и вышел.
16
Крепко пристегнули ремни, которые удерживали Славу и не давали возможности пошевелиться.
–Потуже. – сквозь стиснутые зубы выдавил он, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
Мужчина в форме убедился в неподвижности парня и, схватив его за руку, произнес:
–Помни, это для всеобщего блага. Держись, Роков.
Слава был настроен серьезно и полностью отдавал отчет своим действиям. Он кивнул и сжал руку своего сослуживца.
–Приступайте.
Из темного угла вышел мужчина в белом халате, поднося диктофон ко рту.
–Объект номер четыреста двадцать шесть. Мужчина. Двадцать два года. Подвергается испытанию улучшенной сыворотки три тире один восемь эм, для выявления ее эффективности. Вводится внутривенно.
Закончив описание, ученый подошел к подопытному, который лежал неподвижно, закрыв глаза. Ему было незачем наблюдать за происходящим, так как полностью доверял своему командованию и был уверен, в случае провала, его жертва не будет напрасной.
С силой внушения и запугивания в этом месте не жаловались. Особенно, для своих подчиненных.
Достав шприц из небольшого кейса, доктор снял колпачок с иглы и проткнул ею кожу. Добравшись до вены, надавил на поршень, введя содержимое.
Реакция последовала незамедлительно.
Сначала, Славу начало трясти. Затем, когда из его рта начала показываться пена – ученый все понял и вышел за дверь.
–Приберите тут потом. – напоследок произнес он и снова достал записывающее устройство, чтобы отчитаться о результате проведения опыта.
Теперь уже бывший напарник Славы кивнув в ответ, не отводя взгляда от корчащегося тела, которое, даже в свои последние секунды жизни, не издало ни звука.
…Гаврилов налил себе очередную порцию спирта и тут же замахнул стакан.
Он был не любителем подобного, особенно, в одиночестве, но сейчас это казалось ему необходимым. Нужно было как-то отвлечься от провальных экспериментов, да и вообще от всего, что было с этим связано, включая, чувство вины, иногда всплывающее в нем.
Вообще-то, он знал, что алкоголь ему не поможет и в это тихом кабинете мыслей станет только больше.
Внезапно, послышался громкий стук.
–Я же просил меня не беспокоить. – крикнул Максим, убирая со стола графин.
–Доктор Гаврилов. – начал подчиненный через дверь. – Она здесь.
–Черт. – выругался доктор. – Почему меня раньше не оповестили?
–Так мы сами не ожидали. Без предупреждения.
Макс выбежал из кабинета. Солдат сделал шаг назад, давая ему пройти.
Через минуту он спустился в холл, где его ожидало несколько человек – двое крепких мужчин в галстуках и пиджаках стояли по краям девушки, которая расположилась на диванчике, изредка перебрасывая одну ногу на другую.
Это была миниатюрная, но фигуристая дама в очках, полностью в черном деловом костюме, в пиджаке и брюках, короткими рыжими волосами. Походила на не глупую.
–Ну, наконец-то. – выдохнула она, пожав руку Гаврилову.
–Рад встрече, Мария. – поприветствовал Макс гостя, жестом приглашая ее вглубь здания. Охрана осталась стоять на месте. Будто, это было оговорено заранее.
–Как продвигается процесс? – поинтересовалась девушка.
Дойдя до двери, она подождала, пока доктор откроет ей дверь, в очередной раз, показывая, кто здесь босс.
Добившаяся таких высот, подчеркивала свой образ еще и многочисленными видами косметики, чтобы казаться старше, надеясь на то, что к ней будут относиться серьезно. Хотя было ей лет двадцать пять, не больше и не меньше.
Это и происходило. Но только в ее присутствии. За спиной же, все недолюбливали эту, по словам персонала, малолетку, с раздутым самомнением.
–Работаем. – кратко ответил Гаврилов. – По правде говоря, с нашей последней встрече, не большой, но все-таки прогресс есть. Уже не терпится вам показать этот экземпляр. – когда речь касалась дела всей его жизни, он начинал вести себя, как ребенок, отплясывающий вокруг начальства. Мария привыкла к этому.