–Да? – удивилась она. – Интересно.
–Дело в том, что парень, буквально, вернулся с того света. Уникальный результат. Внешне, признаки его показывают о полном обращении, сохранив при этом разум человека.
–Хм. – она остановилась. – Действительно интересно. Людей хватает? Или вы начали брать из «резервов»?
–К сожалению, пришлось начать жертвовать своими людьми. Привозить стали все меньше. Опытов надо проводить все больше.
–Своих под нож не пускай. – прервала Мария. – Нам свежие головы еще понадобятся. Я же ясно в прошлый раз выразила свой приказ. Используйте солдат. Раз никого найти не могут, значит и толку от них никакого.
Оба остановились около железной двери.
Открыв небольшое окошко, находившееся на уровне глаз, Макс увидел тело, лежащее на кровати, повернутое к ним спиной.
Поняв, что им ничего не угрожает, доктор открыл дверь и первым вошел в камеру. Предварительно, разумеется, позвал одного воина, стоять снаружи.
–Двести первый, встать. – грубо произнес Гаврилов. – У тебя гости.
–Я так и думал, что сделаете из меня цирковое животное. – медленно, закинув голову назад, прошипел Семен.
–Не заставляй меня вызывать охрану, хорошо? Мы же договаривались, что ты будешь паинькой.
–Боже. – снова прервала Мария, на этот раз, угрозы Гаврилова, выдавив смешок, когда Семен все же повернулся к ним полностью, сев на край кровати. – Это мерзко и прекрасно одновременно. Держите меня в курсе о судьбе этого… объекта.
Макс кивнул и вышел следом за начальством.
Семен снова принялся разглядывать стену. Свет потух.
Он был отчасти доволен, что вовремя смог остановить слезы, ведь не любил, чтобы кто-то его видел за этим занятием. Но, как только услышал щелчок замка, они снова невольно начали стекать по его лицу.
«Опять какие-то шаги» – подумал подопытный, когда услышал их своим нечеловеческим слухом, как и то, что Мария незадолго до этого, приказывала ставить опыты на военных.
Не прошло и пяти минут, как дверь опять отворилась.
На пороге показалось двое солдат.
–Пошли. Время обеда. – произнес старший из них.
17
-Женя… Рокова, тебе письмо пришло. Иди скорее в штаб. От твоего благоверного. – задорно выкрикнула подруга, проходя мимо жилых домов.
Сидевшая на веранде, серьезная девушка бросила мяч детям, который прилетел ей со стороны самодельного футбольного поля, и бросилась бежать в центральную часть городка.
«Наконец-то» – думала она, чуть не сбив прохожего.
Она была очень рада, ведь так долго ждала хоть какой-то весточки от своего любимого.
Рокова забежала в штаб, забыв придержать дверь, которая с грохотом захлопнулась.
Поднялась по лестнице, не обращая внимания на замечание пожилой женщины, стоящая здесь в роли охраны.
–Здравствуйте. Для меня что-то есть, да? – не успев отдышаться, спросила Женя, заглядывая в окно, где сидела женщина.
Из прошлой жизни, эта комнатка напоминала паспортный стол в сельской местности. Разница была лишь в том, что платить за услуги не нужно. И работница была куда дружелюбнее. Видимо, сказывалось отсутствие очередей, ровно, как и любых проблем, которые, с недавних пор, перестали существовать.
Женщина отдала ей письмо.
Девушка вышла из здания, села на лестницу и принялась жадно раскрывать конверт.
«Роковой Евгении. От директора исследовательской базы»
Она напряглась. Это место, где служил муж, но письмо было не от него.
«Как вы уже знаете о новом приказе «Об обязательном согласии молодых лиц, проходящие службу, по требованию вышестоящего командования, принять участие в разработке лекарства», ваш муж – Вячеслав Роков обратился к нам с просьбой отправить это письмо в случае его гибели. Примите наши искренние соболезнования и помните – это для всеобщего блага»
Закончив читать, Женя оторвалась от письма, где каждая буква, медленно, но верно, окончательно уничтожила ее, как добрую и отзывчивую девушку.
Она посмотрела вдаль и просидела так еще некоторое время, пока не поняла, что теперь чувствует. И какая реакция должна быть нормальной.
Ей не хотелось плакать, горевать по человеку, к которому привыкла. Как человек ума, а не сердца, она не видела в этом смысла. Если готовишься к подобным письмам каждый день, то, когда это случается, перестаешь что-либо чувствовать. Бесконечное ожидание все портит.
В новом мире было трудно загадывать даже на день вперед. Строить планы.
Рокова давно привыкла так жить. Но надеялась до последнего, что это ее не коснется. И, как выяснилось, зря.