Стоя на месте, оцепенев от ужаса, я вдруг услышала звук. Его было трудно определить: может быть, шелест, может быть, просто треснула ветка. Тем не менее можно было не сомневаться: неподалеку от меня кто-то находился. Я ощущала присутствие какого-то зла. Оступаясь, я бросилась к машине и, едва вставив трясущимися руками ключ в замок зажигания, умудрилась кое-как отъехать.
Глава девятая
Рим
Следующий день принес свой собственный комплект неприятных сюрпризов.
— А теперь повторим эту часть еще раз, — предложил Массимо Лукка, человек худой, загорелый, обладатель рыжеватой шевелюры и встопорщенных усов. Он вел себя вежливо и не агрессивно. Еще он был полицейским.
— Итак, вы говорите мне, что обнаружили вазу с химерой, гидрию, как она там зовется, — вы меня уже поправляли — во Франции, после чего привезли ее в Италию.
— Правильно, — согласилась я.
— И намеревались возвратить эту гидрию в музей Вульчи, откуда она была украдена много лет назад.
— Именно так.
— А синьора Леонард?
— Она помогала мне. Она хранила гидрию и принесла ее туда, чтобы отдать мне. Вы арестовали ее до того, как она смогла сделать это. После передачи сосуда синьора Леонард, безусловно, смогла бы расплатиться с отелем.
— Каким еще отелем?
— Ее отелем в Ареццо, где она не расплатилась по счету, — с тяжелым сердцем промолвила я, полагая, что могла этим признанием ухудшить положение Лолы. — Разве вы арестовали ее не из-за этого? А она ведь уже договорилась с ними. Можете узнать у них самих.
Он сделала пометку в лежавшем перед ним блокноте.
— Нет. Мы разыскивали отнюдь не лицо, не оплатившее счет. Нам нужна была эта древняя вещь.
В глубине души я уже пришла к этому выводу, хотя и отказывалась признаваться в этом до самого последнего мгновения. Я спросила:
— А откуда вам стало известно, что она будет с гидрией?
— Я не намереваюсь рассказывать вам это.
— Не надо, — проговорила я. — Это все равно станет ясным на суде, так ведь? Вам придется сообщить ее адвокату.
Не знаю, права я оказалась или нет, поскольку не успела еще ознакомиться с устройством итальянского правосудия, однако мысль оказалась удачной. Более того, она навела меня на другую идею.
— Мы действовали по наводке заинтересованного члена общества, — добавил он.
— Кого же именно?
— Вы прекрасно понимаете, что я не могу сказать вам этого, — раздраженным тоном сказал он. — Кроме того, я не знаю. Наводка была анонимной, телефонный звонок, и мы пытаемся установить личность звонившего.
— Насколько я понимаю, это был не первый полученный вами анонимный звонок на эту тему, так ведь? — спросила я, поскольку события последних нескольких дней начинали теперь проясняться.
— Да, это был второй звонок. Пару дней назад нам сообщили, что женщина с этим кувшином будет находиться возле Танелла ди Питагора, однако мы ее не обнаружили. И мы даже не собирались ехать к Мелоне, посчитав звонок розыгрышем, но мой супервизор — человек крайне дотошный, и он заставил нас сделать это. Надеюсь, вы согласитесь с тем, что у меня есть более важные дела, чем носиться по полям в поисках какого-то горшка.
— Едва ли вы станете проверять, что подобный звонок был сделан и в Вольтерре, — проговорила я.
— Я могу это сделать, но зачем?
— А вам не кажется, что все эти анонимные звонки имеют несколько необычный характер?
— Согласен, — признал он. — Но есть ведь люди, которые ценят итальянскую старину и не испытывают ни малейшей симпатии к тем, кто занимается незаконным вывозом древностей.
— Но мы планировали вернуть ее на законное место в музей.
— Опять двадцать пять, — отозвался он. — Не понимаю, зачем вы это делаете. Синьора Леонард уже сказала, что не имела представления о том, что в руках ее находится древняя вещь. На мой взгляд, вполне надежное основание для защиты. Ваши показания будут противоречить ее словам, и если вы считаете, что поможете ей, рассказывая мне эту нелепицу, лучше подумайте хорошенько. Я испытываю большое искушение записать этот разговор и использовать его в суде, но намереваюсь оказать вам крупную любезность и проигнорировать все, что вы здесь наговорили, на том основании, что вы пытаетесь помочь подруге. Если вы настаиваете… — Телефон возле его локтя зазвонил, в дверь постучала молодая женщина, торопливо просунувшая голову в щелку.
— Тот звонок, которого вы ожидаете, — сказала она. — Вас спрашивает синьор Палладини.
Палладини, подумала я. Знакомое имя. Откуда? И тут я вспомнила. Витторио Палладини, так звали того человека, который вывел меня на Буше, чтобы связать с Робером Годаром. Вполне распространенное итальянское имя, но тем не менее.
— Граци, — проговорил он, а потом поднял трубку и сказал: — Да.
А после короткой паузы:
— Боюсь, что так. — Новая пауза. — Это сейчас выясняется.
Он чуть скривился.
— Вы знаете, что это невозможно. Она здесь, и мы ничего не можем с этим поделать. Жаль, я понимаю это. Быть может, в следующем году. Конечно, поговорим еще раз.
Повесив трубку, он посмотрел на меня. Я открыла рот, чтобы заговорить, но тут дверь открылась снова, и в образовавшуюся щель просунул голову довольно приятный с вида мужчина, одетый в джинсы, водолазку и дорогой пиджак, с большой матерчатой спортивной сумкой, словно бы собираясь немедленно отправиться с ней в зал. Вид у него был такой, как будто он постоянно работал под открытым небом.
— Готово, — сказал он. — Ах да, простите, что прервал.
— Ничего, — сказал Лукка. — Мы рады прерваться. Это то, что мы думаем?
— Скорее всего, — ответил вошедший.
— Ну, вот, — вздохнул Лукка.
— Именно, — отозвался мужчина. — Ну, я пошел.
— Скажешь остальным, ладно? — проговорил Лукка.
— Хорошо, — ответил мужчина.
— Не могли бы мы еще немного поговорить о моей подруге Лоле? — спросила я.
Молодая полицейская еще раз прервала нас.
— Простите, — сказала она. — Нельзя ли оторвать вас на одну минутку?
— Попозже, — сказал он.
— Но у нас возникла проблема.
— У нас всегда есть проблемы, — сказал он с раздражением в голосе. — Только уложитесь в минуту.
— Найдено тело. Возле Танеллы в Кортоне, — произнесла она. Слова ее заставили меня охнуть.
— Такие вещи перед посетителями не говорят, — укорил ее Лукка. — Вы испугали синьору Макклинток.
Молодая женщина закатила к небу глаза. По правде сказать, я не знала, что чувствовать — волнение или облегчение оттого, что тогда в тумане я не утратила головы.
— Как вы можете видеть, — сказал он, поворачиваясь ко мне, — у меня есть более срочные дела. Возможно, вам следует радоваться этому, так как вы наговорили здесь много всякого вздора. Я готов сочувствовать вашему желанию помочь подруге, но довольно. Синьора Леонард уже сказала нам, что вы не имеете никакого отношения к этому делу. Если вы будете настаивать на своем, боюсь, мне придется привлечь вас к ответственности за хулиганство, и тогда вы сможете разделить общество своей подруги в обстоятельствах, которые могут не понравиться вам. Итак, в порядке любезности я прекращаю нашу беседу. Благодарю вас, синьора, за помощь, оказанную вами нашему расследованию. — Он поднялся из кресла, протянул мне руку, а потом подошел к двери и открыл ее, выпустив меня наружу.
— Проследите, чтобы синьора Макклинток нашла дорогу на улицу, — обратился он к молодой полицейской. Словом, ничего больше я сделать не могла по крайней мере в Ареццо.
* * *Но я не намеревалась сдаваться. В первую очередь надо было снять денег на дорогу. Я намеревалась отыскать Кроуфорда Лейка и заставить его вступиться за Лолу, и для этого мне нужны были его деньги. Я вернулась в отель, достала свой ноутбук и вышла в Интернет. Я обратилась к Мардзокко Финансиал Онлайн и ввела номер своего счета — 14M24S, а потом кодовое слово «Химера».