– Тогда мы заключим тройственное соглашение. И я сказал бы, что для победы правды и света нам понадобятся любые союзники, каких мы сможем найти. Тина тут рассказывает удивительные вещи. Думает, что главным действующим лицом во всей этой истории был тип по имени Диндони.
– Диндони – крыса! Жаба! Мерзкая змея! Вонючая гусеница! – сказала Тина.
– Полагаю, этого хватило бы на целый зоосад, – заметил капитан. – Лучше уж расскажу я, вы слишком расстроены, Тина.
– Как мне не расстраиваться, если синьор Роберт в тюрьме? Его незаконно арестовали только потому, что злые люди его оклеветали.
– Мы все огорчены, Тина, но не следует терять голову, это ничего не даст. Так вот послушайте, что рассказывает Тина, мисс Уэйл. Мило Зеччи, оказывается, дважды пытался встретиться с Бруком. Вначале они сошлись у Зеччи, но ничего не вышло, Мило решил, что Диндони их подслушивает.
– Объяните мне, кто это – Диндони.
Капитан объяснил.
– А мы ему ещё не верили, – вслипнула Тина. – Думали, это старческие страхи. Как же мы его не послушали! – Теперь её слезы потекли ручьем. Правда, через минуту она уже успокоилась и бодро сказала: – Не время реветь. Нам нужно найти тех гадов, что убили папу, и сделать все, чтобы они получили по заслугам.
– Что мы о них знаем?
– Тинин отец утверждал, что их двое. И они не из Флоренции, он считал, что они с юга. И одного видел вместе с Диндони.
– Найти их будет нелегко, вам не кажется?
– Есть одна нить, по которой мы можем идти, чтобы из этого не вышло.
– Не одна, – возразила Элизабет. – Папа говорил сегодня утром с Бруком, и тот упомянул человека по имени Лабро. Он был сторожем на раскопках Бронзини. Когда Брук заезжал туда, что-то произошло и Лабро лишился места. Видимо, думал, что это вина Брука и что Брук должен ему это как-то компенсировать. И они вдруг случайно встретились – как раз в пятницу вечером, когда произошло несчастье.
Капитан написал на бумажке «Лабро» и обвел это имя кружком.
Элизабет спросила Тину:
– Вы не знаете, почему ваш отец так хотел поговорить с Бруком? Это могло бы навести нас на след.
– Он не хотел нам сказать. Но наверняка это было связано с его работой.
– С какой работой?
– У профессора Бронзини. Он работал на него много лет, делал новые вещи и реставрировал старые.
Капитан все ещё чертил что-то на листе. Теперь он обвел кружком имя Бруно Бронзини и соединил его стрелкой с Мило. Потом колечко вокруг имени Лабро соединил с Бронзини. Результат ему явно понравился.
– И эта работа доставляла ему неприятности?
– Полагаю… сказала бы, что да. Но он ничем не делился. Особенно последнее время.
– Посмотрите, – сказал капитан, показав на свою диаграмму. Образовалась звездочка, лучами которой были Лабро, Мило, первый незнакомец, второй незнакомец и Харфилд Мосс. В центре звезды оказался профессор Бронзини.
– Что это значит? – спросила Элизабет. – И как попал сюда Харфилд Мосс? Я только знаю, что он без ума от этрусских древностей.
– Профессор тоже.
– Все равно не понимаю.
– Я не буду утверждать, что во всем разобрался сам, – признал капитан. – Но у меня начинает вырисовываться какая-то картина, и, как видите, все следы ведут к профессору Бронзини. Это важно. Предположим теперь на минуту, что он ключ ко всему происходящему. Предположим, что на раскопках сделал какое-то большое открытие. Нечто сенсационное. Это объяснило бы, почему Харфилд Мосс во Флоренции, вам не кажется?
– Гм, может быть, – признала Элизабет. Но какое это имеет отношение к Роберту?
– Не забегайте вперед, пожалуйста. Положим, профессор не знает, как быть. Если сообщить о находке, как положено, ничего с этого не получит. Нет, ему выдадут компенсацию, но ничтожную часть того, что бы дали ему коллекционеры Европы или Америки.
– Хорошо, но…
– Подождите. Мило Зеччи об этом знает. Профессор нанял его, чтобы отреставрировать какие-то находки. Мило болен, это все камнем лежит у него на совети. Хочет кому-то открыться. Диндони, который за ним приглядывает, доносит профессору и тот приказывает следить за Мило. Следят за ним вот эти два незнакомца. Тут ситуация обостряется. Почему? – Капитан драматически ткнул ручкой в кружочек «Лабро», – потому что Брук побывал на раскопках. Само по себе это ничем не угрожает, все надежно укрыто. Но Брук поскандалил с Лабро и того уволили. И тут он становится опасен. Пьет, болтает и его видели с Бруком.
Капитан помолчал, ручка замерла над листком с именами участников этой истории.
Капитан был в своей стихии, он отыскивал на бумаге слова и знаки и старался найти между ними связи и выстроить их в логическую цепочку.
– Если я прав, – продолжал он, – ясно, что с этого момента очагом опасности стал Брук. Он специалист. Достаточно намека, и у него вся затея как на ладони. Если бы Мило ему открылся, затея лопнула бы, не сомневайтесь. И вот одним ударом они убивают двух зайцев. Мило мертв, а вину свалили на Брука. И в ответе за все это профессор Бронзини. Пропагандист этрусского образа жизни. Черт, только подумайте, эта интрига достойна самих этрусков!
Капитан отложил ручку жестом дирижера, успешно справившегося со сложным оркестровым пассажем.
Тина захлопала в ладони. Капитан говорил по-английски, и она только слабо догадывалась, о чем, но одно ей было ясно. Синьор Роберто невиновен, настоящий виновник – профессор Бронзини.
– Си, си, – твердила она. – Этот мерзкий профессор убил папу. Он за это ответит.
– Любопытно, – сказала Элизабет. – Но как мы это докажем?
– Я спрошу Меркурио, – решила Тина. – Профессор его любит. Если здесь какая-то тайна, Меркурио из него все вытянет.
– Даже если Бронзини настолько ему доверяет, в чем я сомневаюсь, – сказал капитан, – почему вы уверены, что Меркурио доверится вам?
Тина прижала к груди сложенные колечком большой и указательный палец правой руки, отставив три остальных.
– У Меркурио по мне давно слюнки текут, – сказала она. – Прибежит, только свистну.
– Чтобы только у вас не было неприятностей…
– Неприятностей? – переспросила Тина. – Неприятности могут быть только у Меркурио. – Она на миг оскалила в улыбке острые зубки.
– Бедный Меркурио, – вздохнула Элизабет.
После ухода Тины она спросила:
– Вы хотели успокоить девушку, или говорили всерьез?
– Конечно, всерьез, – ответил капитан. – Я убежден, что Брук угодил в коварную и опасную сеть. Хотя это и звучит банально, но нам пока видна только верхушка айсберга, скрытого под водой. Другое дело, как нам все раскрыть. Но с вашей и Тининой помощью я попытаюсь.
– Я готова на все, вы же знаете, но…
– На всякие «но» у вас нет времени, – сказал капитан. – Отступать нам некуда.
Трое могут одолеть неприятеля, но кто со мной, кто за мной?
– Ну, если вы беретесь, – заявила Элизабет, заражаясь задором капитана, – я отвечу: мы! Но кое-что я хочу вам сказать. Как-то Роберт обедал у нас, и у него был… как бы это сказать, обморок, что ли. Без сознания он не был, но отключился полностью. Положим, что Мило опаздывал и торопился по Виа Канина. Я это место знаю, освещение там ужасное и тротуара нет вовсе. Что, если Роберт сшиб его и ничего не заметил, потому что как раз был один из таких приступов? Такое возможно?
– Возможно, – обрезал капитан, – но это неправда. Бьюсь об заклад на все, что угодно, что все будет совсем не так просто. Никаких логических доводов привести не могу, просто нюхом чую, если хотите.
По странному стечению обстоятельств в это же время заговорил о нюхе и прокурор Бенцони.
3. Допрос
– Значит, до пятницы последний раз вы пользовались машиной в среду вечером?
– Да.
– Если не ошибаюсь, вы в четверг обедали у вашего консула. Не воспользовались машиной?