Сан Женель
Этюд моей смерти
Перевел Леонид Герзон
Сегодня вечером я сел за свой письменный стол и принялся писать прозаический этюд, как мне посоветовал один умный писатель. Но писать его нужно было только определенным стилем. Он дал мне задание описывать объекты вначале поочередно, а потом все разом. Потом обязательно должно следовать описание природы, потом описание еды. Потом внутренние чувства, потом объяснение, потом кульминация и развязка. Начинаю свой этюд описанием объедков. Выполняю его в заданной форме. Итак, вот какие объекты были вчера:
«Я вошел в приемную. В приемной сидело три женщины». Опишу их по очереди: «Первая была в полупрозрачном платье. У нее были длинные вставные ноги и длинные волосы. Она периодически снимала и надевала свои темные очки. У второй были пышные формы, а платье на ней было маленькое. Третья смотрела на меня очень красивыми глазами, и вообще у нее было очень красивое лицо. Обо всем остальном ничего не могу сказать, поскольку она, видимо от холода, вся закуталась в одеяло. Впрочем, под одеялом угадывалось…» Нет, так не пойдет. Опишу их лучше всех сразу:
«Итак, все три женщины, сидящие в приемной, были по своему красивы. Одна…» Стоп! Это уже по–очереди.
Хорошо, тогда так:
«У всех у них были длинные или короткие стройные или толстенькие ножки и пышные фигуры».
Нет, расскажу лучше, как я был вчера в бане. В бане было, какое странное совпадение — тоже три женщины. Начну описывать их всех вместе, а потом уж поочередно:
«Все они были голые. Это с самого начала произвело на меня положительное впечатление, потому что нет другого такого приятного зрелища, как голая женщина. Но вот если начинать описывать их по оче…» — Стоп!
Хорошо, буду продолжать описывать их всех вместе. Постараюсь найти, что в них было общего:
«Тела их были мокрыми от воды». Прекрасное описание! «У каждой такой женщины на ногах было по пяти мокрых пальцев на каждой ноге». Нет, это слишком сухо…
Тогда вот:
«Волосы этих женщин наводили на меня поэтическое настроение! Я весь трепетал. Я даже почувствовал какое‑то непонятное томление в груди. Все больше и больше пара наполняло помещение бани, и женщины все больше и больше растворялись в нем. Одна из них растворилась совсем. Одна из двух оставшихся неожиданно стала махать ногами…»
Стоп, стоп, стоп! Это уже отдельно–приведенное описание. — Хорошо, тогда перехожу к описанию отдельному:
«Одна из них неожиданно принялась махать ногами. Как я узнал позже от второй (блондинки с крашеными ногтями), это было занятие аэробикой. Я же почему‑то вообразил, что такими движениями женщина, возможно, приглашает меня на танец, и будет не вежливо не ответить на это приглашение. Остальные женщины остались как‑то в стороне, а мы с размахивающей ногами — опишу ее здесь, если уж о ней зашла речь: у нее было белое тело, длинные ноги, длинные волосы…» стоп… было — тело, но ноги — были… «у нее были белое тело, длинные ноги, длинные волосы…» нет, это как‑то странно: «у нее были белое тело». Да, но тут надо смотреть уже на следующее словосочетание, тогда будет понятно: «у нее были белое тело, длинные ноги…» не хватает двоеточия: «У нее были: белое тело, длинные ноги, длинные волосы…» Совершенно верно!!!
«У нее были: белое тело, длинные ноги, длинные волосы…» — что же еще у нее было? Нужно добавить какое‑то незрительное ощущение, попытаюсь вспомнить… ах вот: «у нее была теплая кожа на бедрах и на спине, где касалась ее моя рука. В остальных местах тела я не знаю, была ли ее кожа теплой или холодной, потому что в этих местах я ее не трогал.» Фу… какое длинное и сложное описание.
Несколько оно затянулось. Как учил меня писатель, нужно теперь вставить описание природы:
«Дверь в баню неожиданно распахнулось и внезапный порыв ветра вынес… лучше выдул — выдул добрую половину женщин из бани. Мы с оставшейся в моих руках женщиной наблюдали сквозь раскрытую дверь дивную картину — золотую осень, падающие листья и обнаженные… обнаженные деревья на голой… да, на голой, черной земле. Река, про которую мы ничего не знали, сидя в бане, текла у наших ног неизвестно куда. Видимо, эта река и унесла тех нескольких женщин, которых вынес из душной бани ворвавшийся туда стремительно сильный порыв ветра».
Теперь должно следовать описание еды:
«Еду подали прямо сюда. Не надо было никуда идти. Отодвинув все лишнее, мы принялись за еду и долгое время были заняты только ею. Над рекой клубились огоньки и стало совсем темно. Мы ели на ощупь, часто не попадая едой туда, куда надо, но это нисколько не уменьшало нашего аппетита. Еда состояла из котлет, картофельного пюре, соленых огурцов и, кажется, устриц, я точно не помню. Еще мы пили кажется Шампанское. На закуску нам подали сладкое, но что это было конкретно — я не разобрал. В это время сидевшая рядом со мною женщина принялась плакать. Она долго лила слезы, а потом призналась, что плакала от счастья, так как такого счастливого вечера до сих пор в ее жизни не было. Бедная мадемуазель — мне ее стало жалко. Я решил продлить для нее этот вечер, хотя, честно говоря мне давно уже хотелось спать. Я зажег свечку, и она, наверное в благодарность, принялась меня обнимать и даже пыталась поцеловать мне живот. Я страшно боюсь щекотки, поэтому этого ей делать не позволил. Вместо этого я отвязал лодку, и мы поплыли по реке вниз по течению. Она была так рада, что согласилась сесть за весла и грести против течения, потому что по течению мы очень скоро уткнулись в плотину. Я расположился на корме, а она гребла что было сил и оказалась довольно выносливой женщиной. Признаться, я этого от нее не ожидал. Она гребла столь усердно, что даже вспотела». Теперь снова надо дать небольшое описание природы: