Только теперь начальник понял, что сидит перед ним нормальный человек и желание у него обыденное — ездить по городу на трамвае. Но с костылями да на туторах забраться в вагон не так легко и просто. Вот и нужен тренажер. Начальник выделил стоявший в тупике старенький трамвай. Петр приезжал в свободное время в парк и тренировался, постепенно приобретая навык.
На третьем курсе ездил в университет вместе со всеми. Давалась дорога, конечно, тяжело. Подняться в вагон и выйти — полбеды. Но затем надо пересечь дорогу и метр за метром, подтягивая ноги, отмерять на палках путь до факультета. В мокрую погоду, а особенно при гололеде, такие хождения и рискованны.
Жидикин заговорил о покупке «Москвича». Автомашина сразу многое исключала. Разумеется, сложности немалые — надо думать о деньгах, занимать у друзей и знакомых.
Надя идею поддержала. Тысячу рублей — столько стоил тогда «Москвич» — собрали. Но тут новая загвоздка — не продают машину безногому. С ручным управлением «Москвич» не выпускали.
— Берите мотоколяску! — предложили в исполкоме. — Модничать нечего.
— Полагаете, с жиру бесится посетитель? — Равнодушие задело за живое. Может, у кого и есть возможность шиковать, но не у него, Жидикина. — Не влезть мне в мотоколяску вот с этим… — И ударил железной палкой по ногам. Под брюками туторы было не заметить. В университете и то мало кто знал о протезах, не любил Петр о них распространяться. — Прошу сделать исключение…
— Не в частную лавочку пришли.
— Я к Советской власти обратился! — И не сдержался: — Как инвалид войны!
— Не шумите! Моду взяли — горлом брать.
Жидикин вспомнил нагловатую физиономию на вокзале в Сочи. Сидящий за столом чем-то напоминал того. Надменность, самодовольство, словно он и есть центр, вокруг которого все вертится. Пожелает — удовлетворит просьбу, а нет — напишет отказ, и никто не изменит. Откуда только берутся такие? — думал. Ладно, сидели бы тихонько в обществе, так нет же, от них и впрямь зависели чьи-то судьбы, решение дел, как и его, Жидикина, в частности. Может подписать такой чинуша разрешение на куплю «Москвича», а другой — шифера на избу одинокой старухе, у которой муж и сын полегли на фронте, а может и отказать. И тут же передать тому, кто пронырливей да угодливее.
Неужели, думал, ради них ходили в атаки, ложились с последней связкой гранат под танк, чтобы приспособленцы и деляги устраивались, спали на мягком и ели сытно? Выходит, лучшие гибли на фронте, а такие вот отсиживались в тылах, после заняли выгодные места, потому что в институтах доучились в срок, по служебной лестнице продвигались.
Потом взял себя Жидикин в руки, рассудив трезво, что не они, к счастью, все определяют в обществе, наносное это. Рано или поздно раскусят, вырвут с корнем. По весне река, приняв талые воды, несет на себе мусор, кружит на быстринах, гонит на тихоструйные отмели и оставляет. Сойдет половодье — хрустально чисты воды в берегах.
— Машина — ладно. Тебя отсюда убрать — вот задача! — сказал Жидикин исполкомовцу на прощание. — Ничего, найду управу.
— Зачем же горячиться? — испугался тот. — Давайте разберемся…
— В Москву поеду. Там и разберутся.
Поехал Петр в столицу, в Кремле его приняли. Выслушали терпеливо и внимательно. Видимо, не он один обращался с подобной просьбой, учли пожелание инвалидов автомобильные заводы — начали выпуск машин с ручным управлением. На четвертом курсе получил Жидикин такой «Москвич», — прислали в Ленинград первые пять автомашин.
Поехал принимать с шоферами из университета, в том числе и с Владимиром Витушкиным, золотые руки которого Жидикин высоко ценил. Витушкин и помог впоследствии упростить управление, расположить некоторые тумблеры поудобнее.
Курсов для инвалидов на право вождения машин тогда не существовало, каждый обучался по-своему. Жидикин выгонял «Москвич» на задворки Пушкинской площади — место пустовало, — включал зажигание, отпускал тормоз и ехал по кругу. Доходил до всего методом проб и ошибок. Поставил однажды машину на ручник, перевел скорость и катит. Разогнать пытается, а прежней легкости хода нет. Запахло горелой резиной, спохватился, но тормозных колодок как не бывало.
Пересдавал на права несколько раз. Инспектора ГАИ с опаской поглядывали на безногого шофера: ручное управление пока новость, разрешишь — а он завтра наезд совершит.
— Беру обучение правилам езды на себя, — не выдержал после очередного провала шофер первого класса Николай Сазонов. — Не то до второго пришествия будут гонять тебя. Покатаемся недельки две по городу, пообвыкнешь. Не боги горшки обжигают.