— Бери, сынок, — сказал старик и протянул подрумяненную лепешку. — Другой такой не скушаешь. Давно это было. Приехал в наши места владыка Тимур. Все ему понравилось — виноград, персики, дыни, а больше — лепешки. Велел, рассказывают, взять с собой в поход пекаря. Ушли за пределы земли нашей войска. Много дней двигались, не одну битву выиграли. Затосковал Тимур по дому, велел пекарю испечь лепешек. Принес их мастер, разломил повелитель одну — нежна и душиста, а не такая, какой угощали на отчей земле. Прогневался Тимур, но пекарь просил слово молвить. И так ответил грозному Тимуру: «Все ты взял, владыка: муку, соль, воду. Одно не смог взять — наш воздух».
Надежда Васильевна уехала вскоре в экспедицию. Мужа по возвращении не узнала: загорел, окреп, не вспоминал о больных почках. Арбузы и дыни, южное солнце сделали свое.
— Знаешь, я много думал, — сказал Петр жене вечером, когда они остались одни под старой шелковицей. — И уяснил одну суть. Ты мне не только дала жизнь. Ты мне мир открыла.
— А ты — мне, — ответила она.
Татьяна поступила в Политехнический институт, училась, как и родители. Наблюдая за дочерью, Петр Федорович ловил себя на мысли о быстротечности времени. Да, да, как оно летит! С Надей он познакомился за семь лет до рождения Танечки, а теперь уже дочь невеста, на свидания бегает. «Все закономерно, — думал Жидикин, — все закономерно».
Спроси его в такую минуту, не колеблясь сказал бы, что жизнь удалась, сетовать грешно. Познал любовь женщины, учился в университете, занят интересным делом. Как говорится, даст бог, дождется внука или внучку. Не сломился моряк, а это кое-что да значит в мире, залечившем раны, достигшем достатка, — прежде на завод больше в фуфаечках ходили, а теперь на каждом модный костюм: погоня за кримпленом, нейлоном; отошла мода на них — очереди за джинсами, кожаными пальто и куртками; платят деньги, о каких прежде и думать не приходилось, не то что иметь в наличии.
Работа в Ленинградском инженерно-строительном институте захватила Жидикина. Знания и природная доброта притягивали к нему молодежь. Петр Федорович никогда не умничал, не заискивал. Студенты-заочники отличались от тех, кто учился на дневном. Они работали, знали цену труда, многие обзавелись семьями, растили детей. Учеба давалась трудно, особенно на первых курсах, когда шли общеобразовательные теоретические дисциплины — философия, высшая математика, сопромат. Разбираться с интегральными или дифференциальными уравнениями по учебнику, без помощи преподавателей, тяжело порой и человеку подготовленному. Студент в институте может переспросить профессора, посоветоваться с товарищем. Заочник обычно лишен такой возможности. Написал контрольную работу и ждет ответа, а время остановить нельзя. Поступает из института новое задание, за другие дисциплины пора браться, а тут и решение о долгожданной контрольной: незачет. Начинай все сначала, откладывай горящее — сдать бы первый зачет. Поэтому «хвостистов» среди заочников больше.
Жидикин входил в положение отстающих, — им не довелось нормально учиться в школе, приходилось больше помогать по дому. Отцы у большинства погибли на фронте, и они, дети, входя в силу, нередко становились кормильцами семей, — матерям в одиночку ребятишек не поднять. Вставали к станкам и верстакам, шли на стройку, работали в колхозах прицепщиками либо на лесоповале. Учились вечерами, когда другие отдыхали, бегали в кино и на танцы. Рано познавшие труд, они знали цену куску хлеба и твердо шли к поставленной цели. На старших курсах, когда начиналось преподавание специальных дисциплин и многое было знакомо по производственной необходимости, обходили уже сверстников, поступивших в институт со школьной скамьи. Получив дипломы, понимали в деле толк, знали, в какую сторону его повернуть, и становились постепенно руководителями крупных объединений и заводов, начальниками производств.
Узнав о «неуде» или «незачете», заочник, естественно, сразу хотел прояснить ситуацию, настаивал на встрече. Тем более если жил в одном городе с преподавателем.
— Мог бы приехать к вам, — начинал обычно разговор. — У меня как раз свободные дни. Может, назначите время? Прошу вас.
В обязанности Жидикина проведение консультаций не входило, этим занимались другие преподаватели на кафедре. Потому и получал Петр Федорович полставки. Вправе был отказать. Но жалел студента, соглашался познакомиться с ним и подтянуть по предмету. В дом зачастили сначала робко, поодиночке. Располагались в комнате Жидикина, чтоб никто из семьи не мешал, и постепенно развязывали узелки исследования функций на максимум и минимум. Осваивали интегрирование по частям.