«При самой трезвой оценке всего, что происходило в тот драматический момент, — пишет в дневниковых записях „Разные дни войны“ Константин Симонов, — мы должны снять шапки перед памятью тех, кто до конца стоял в жестоких оборонах и насмерть дрался в окружении, обеспечивая тем самым возможность отрыва от немцев, выхода из „мешков“ и „котлов“ другим армиям, частям и соединениям и огромной массе людей, группами и в одиночку прорывавшихся через немцев к своим».
И были в тех кровопролитных сражениях победы, о них мало говорилось тогда и после — уж слишком далеко зашел враг, чересчур велики казались утраты. Но были Брестская крепость, Либава, Могилев, Тихвин и Ростов, что заставило даже наших недругов на Западе заговорить об «уменьшающейся скорости немецкого наступления».
— Если бы мы только пятились и не дрались до последнего дыхания, не контратаковали по мере своих сил и возможностей, то враг продвигался бы гораздо быстрее, — говорит генерал-лейтенант Федор Никитич Ремезов. — И еще вопрос, где остановили бы фашистов.
Много написано о них, солдатах и офицерах первых дней войны, живых и павших, принявших на себя и испытавших на себе всю военную мощь вермахта. Ремезов — из их числа.
Жестокие бои в эти дни развернулись под Могилевом. Нарком Семен Константинович Тимошенко приказал Ремезову срочно выехать в расположение 13-й армии, проверить боевую готовность войск и организовать оборону Могилева.
— Я командовал Орловским военным округом, — рассказывает Федор Никитич, — спешно формировал армию. Тимошенко хорошо знал, подружились на Халхин-Голе, встречались не раз и на Украине, когда я командовал Житомирской армейской группой. Оба мы были заядлые охотники. Получив на сей раз его приказ, передал командование округом — и на фронт. Участок Смоленск — Орша — Могилев изъездили вдоль и поперек. Картина прояснилась, созрело решение: провести перегруппировку войск, усилить оборону частями сто тридцать второй дивизии, артиллерией, окопаться на Днепре и держаться до последнего, пока не соберут силы и ударят наши армии под Смоленском.
Свой план Ремезов изложил Тимошенко — его как раз назначили командующим Западным направлением. Не успел Федор Никитич передохнуть, как снова вызов к маршалу:
— Под Оршей тяжело ранен командарм-тринадцать генерал-лейтенант Филатов. Его машину обстреляли «мессершмитты». Принимай армию, Федор Никитич. И немедленно.
Оборона Могилева легла на плечи Ремезова. Враг действовал ударными танковыми группами. Сковать их продвижение можно было, лишь надежно закрепившись, построив систему противотанковых рвов, окопов, огневых точек. Помогло мирное население — стар и млад рыли траншеи, ставили надолбы. Приказ в полки Ремезов отдал один: окапываться и сдерживать врага до последнего.
В разгар событий на КП Ремезова прибыл командир 132-й стрелковой дивизии Сергей Семенович Бирюзов, впоследствии Маршал Советского Союза.
— Обрадовался пополнению, а его, как оказалось, и нет. Штаб дивизии лишь прибыл, а эшелоны с войсками двигались неизвестно где. Случалось такое. «Мне дивизия нужна, а не штаб, — сказал тогда сгоряча. — Штабов и без того много, войск нет…»
Гудериан бросил под Могилев свежие силы и попытался захватить город со стороны Оршанского шоссе, но путь фашистам преградила 110-я стрелковая дивизия и дралась на занятом рубеже до 26 июля, вырвалась из окружения и продолжала бои в составе партизанских соединений. Главную тяжесть боев за Могилев вынесла 172-я стрелковая дивизия. Окруженная со всех сторон, она сражалась с поразительным упорством. Как и весь 61-й корпус генерала Ф. А. Бакунина.
Подробно описывает события тех дней Константин Симонов в своих дневниках и в романе «Живые и мертвые». Есть у него эпизод: журналисты приходят к Серпилину, полк которого в круговерти отступления не дрогнул и уничтожил тридцать девять немецких танков. Это было, как вспоминает Ремезов, на участке 388-го стрелкового полка 172-й дивизии. Командовал полком полковник С. Ф. Кутепов. В дневнике Симонов так передает настрой Кутепова.
«Вот говорят: танки, танки! А мы бьем их. Да! И будем бить. Утром сами посмотрите. У меня тут двадцать километров окопов и ходов сообщения нарыто. Это точно. Если пехота решила не уходить и окопалась, то никакие танки с ней ничего не смогут сделать…»
Через два дня, когда фашисты слева и справа от Могилева прорвутся к Днепру, окруженный полк, как и вся 172-я дивизия, вступит в смертельную схватку. Бой будет продолжаться несколько суток, бойцы подожгут бутылками с горючей смесью, подобьют из уцелевших орудий десятки танков, сотни солдат и офицеров пробьются из окружения.