Наконец-то я должен был узнать, чем же он занимается.
– Ну, полагаю, что я такой единственный в мире. То есть детектив-консультант. В моём деле мне и помогают эти теории. Здесь, в Лондоне, много государственных детективов и много частных. Когда у этих ребят возникают проблемы, они все приходят ко мне. Они представляют мне все улики, и я, как правило, могу, с помощью моих знаний истории преступлений, помочь им. Лестрейд – известный детектив. Недавно у него возникла проблема, связанная с делом о подделке документов, и именно это привело его ко мне.
– А все остальные?
– Это люди, которые попали в беду и нуждаются в небольшой помощи. Я слушаю их рассказ, они выслушивают мои комментарии, а затем я кладу в карман гонорар.
– То есть вы говорите, что, не выходя из комнаты, вы можете распутать какой-то узел, который они распутать не смогли, хотя они, в отличие от вас, видели каждую улику своими глазами?
– Совершенно верно, – сказал Холмс. – Время от времени всплывает дело, которое требует моего личного присутствия. Понимаете, у меня много знаний, которые я применяю в решении проблемы, а наблюдение – моя вторая натура. Даже вы были удивлены, когда я сказал вам при нашей первой встрече, что вы приехали из Афганистана.
– Вам, без сомнения, уже сказали об этом до нашей встречи.
– Ничего подобного. Я сразу понял, что вы приехали из Афганистана. В мгновение ока я подумал, что вы человек медицинского типажа, но с виду похожи на военного. Из чего сделал вывод, что вы армейский врач. Вы только что приехали из тропиков, потому что у вас смуглое лицо, а это не естественный оттенок вашей кожи, что подтверждают светлые запястья. Вы претерпели трудности и болезни, о чём ясно свидетельствует ваше измождённое лицо. Левая рука была повреждена, потому что вы держите её неестественно. Где в тропиках английский армейский врач мог пройти через такие невзгоды и получить ранение в руку? Понятное дело, в Афганистане.
– Кажется простым, когда вы это объяснили, – сказал я с улыбкой.
Я подумал про себя, что Холмс, может быть, и умён, но мне показалось подозрительным, насколько точно он всё описал. Я подошёл к окну и посмотрел вниз по улице.
– В последнее время нет ни преступлений, ни преступников, – сказал Холмс. – Вы спросите, какая польза в том, чтобы быть эрудированным? Я хочу прославить своё имя, потому что нет никого, кто бы так много изучал историю преступлений, как я. Но каков результат? Ни один офицер Скотленд-Ярда не сможет решить дело, будь оно хоть немного непростым.
Мне надоело его высокомерие, поэтому я решил сменить тему.
– Интересно, что ищет этот парень? – спросил я, указывая на простенько одетого мужчину, медленно идущего по другой стороне улицы и с тревогой смотрящего на числа на дверях.
В руке он держал большой синий конверт. Очевидно, он должен был его кому-то доставить.
– Вы имеете в виду того отставного сержанта морской пехоты? – спросил Холмс, присоединившись ко мне у окна.
Хвастун подумал я. Вы знаете, я не могу подтвердить вашу догадку.
Внезапно мужчина заметил номер на нашей двери, перешёл улицу, и тогда мы услышали громкий стук в дверь, голоса в холле и его тяжёлые шаги по лестнице.
Дверь открылась.
– Для мистера Шерлока Холмса, – сказал мужчина, входя в комнату и передавая моему другу письмо.
Это была моя возможность преподать Холмсу урок.
– Могу я спросить, мой друг, чем вы занимаетесь?
– Посыльный, сэр, – грубо сказал тот. – Моя униформа сейчас в ремонте.
– А вы были?.. – спросил я, слегка взглянув на Холмса.
– Сержант, сэр, королевская лёгкая морская пехота, сэр. Могу идти, сэр?
Он щёлкнул каблуками, отдал честь и ушёл.
ПОСЫЛЬНЫЕ
Надёжные и правдивые, обычно это вышедшие на пенсию или раненые военнослужащие, которые устраиваются на работу швейцаром или охранником. Они очень лояльны к своим работодателям. Проницательные и наблюдательные, они становятся идеальными свидетелями.
Я был поражён этим наглядным доказательством способностей Холмса, но всё же в глубине души я задавался вопросом, было ли всё это подстроено, чтобы произвести на меня впечатление. Я посмотрел на него и заметил, что он закончил читать письмо. В его глазах было пустое выражение, как будто он был в глубоком раздумье.
– Как вы узнали? – спросил я.
– Что узнал? – бросил он раздражённо.
– Что он сержант лёгкой морской пехоты в отставке.
– У меня нет времени на эти мелочи, – сказал он резко, но потом улыбнулся: – Извините меня за грубость, но вы оборвали нить моих мыслей. Значит, вы сами не смогли догадаться, что он сержант лёгкой морской пехоты?