В данном конкретном случае что-то не сработало в ее отлаженном алгоритме , так как хоть “Француз” не был “вором в законе”, но мог тянуть мазу на “Буллита“, решив занять его место в колонии, хотя это по воровским законам каралось смертной казнью.
Но “Француз” не слишком чтил воровские законы, а потому считался беспредельщиком, который постоянно играл со смертью, поставив свое реноме выше всего остального.
Тем более, что, вероятно, на воле “черная кошка” пробежала между этими авторитетами и замириться они не могли, тем более оказавшись рядом в одном блоке, как два ядовитых паука в банке.
И торжествовать мог только один, хотя теоретически у “Француза” одержать победу в противостоянии с Буллитом“ не было никаких возможностей, так как “вора в законе” в конфликте поддержало бы абсолютное число ЗЭКов.
Но дело в том, что в колонию “Француз” прибыл не один. С ним были этапированы два негодяя, которые были обвинены в убийстве молодых людей по педофильским мотивам, так что, по идее,их ожидало весьма мрачное будущее среди ЗЭКов, и они прекрасно понимали, что станут изгоями среди обитателей блока и, в лучшем случае, окажутся “у параши”. Так что свое спасение они видели только в верном служении “Французу”, который на пересылке сумел втереться им в доверие и пообещал защиту, если они будут его надежными сторонниками.
Во время представления новоприбывших “Француз” нагло заявил, что в гробу видел “Буллита” и подчиняться тому не намерен, так как у него есть информация о том, что тот был не по закону коронован, и, кроме того, он видел сам об этом маляву на встрече авторитетов в Одессе незадолго до своего ареста.
В это никто, конечно, не поверил, но задумка “Француза” нашла благодатную почву, так как ЗЭКи при появлении новоприбывших стали обсуждать не уголовников - педофилов, а взаимоотношения “Буллита” и “Француза”, на что последний и рассчитывал, стараясь поддержать своих новых опричников.
Сборище происходило ночью, после отбоя, когда вертухаи спокойно отошли ко сну, заперев двери в блок.
Вначале “Буллит” не принимал участия в толковище, прикидывая, стоит ли идти на стычку с “Французом” или ждать более удобного момента для того, чтобы поставить того в стойло, причем отнесся к появлению врага на своей территории недостаточно серьезно, считая того недостойным противником.
Увидев, что у ”Француза” появилась серьезная поддержка, он понял, что тылы ему прикрывают лишь я и еще один уголовник, который являлся “торпедой” уже не первый год.
Ведь еще два его “адъютанта”, отличающихся жестокостью, были только вчера, что теперь казалось весьма странным, отправлены полканом в карцер за драку, в которой не участвовали, о чем тому было прекрасно известно!
Не трудно было понять, что полкан решил воспользоваться появлением “Француза”, чтобы лишить надоевшего ему “Буллита” руководящей роли в блоке, так как тот не давал ему беспредельничать во вверенном хозяйстве.
Теперь это стало понятным и “Буллиту”, и мне - единственному принципиальному стороннику “шефа”.
Итак, после определенной перепалки команда во главе с “Французом” оказалась лицом к лицу перед “вором в законе” и его “торпедой, причем я скромно стоял в сторонке, так что “Француз” со своим шоблом не догадывались, что это за малолетний качок вылупился на них грозным взглядом.
Так или иначе, но они решили, что настал удобный момент, чтобы перехватить власть у “вора в законе“, что давало им всем радужные перспективы пребывания в фаворе в этом блоке определенный период времени.
И потому, когда “Буллит” вызвал ”Француза” на поединок, вытащив из-за пазухи финку с наборной ручкой, того заслонили собой два жестоких убийцы, более молодые, чем “Буллит”, и, вероятно, более резвые, что делало их исключительно опасными противниками.
“Торпеда” “Буллита”, очутившись перед ними, замешкался и не стал спешить вступать в опасное единоборство, а остальная блатная братия, следя за развязкой борьбы за власть, безмолвствовала, с интересом, наблюдая, чем это все закончится.
Я оставался не у дел до тех пор, пока не увидел, как “Буллит” вопрошающе посмотрел на меня, причем заметил в его глазах минутную растерянность.
Хозяин преступного мира просил поддержки у меня, скромного парня и изгоя рода человеческого, и я скорее умер бы, чем не пришел к нему на помощь, потому что по своей сути не был предателем и понимал, что, предав раз, стал бы Иудой на всю дальнейшую жизнь, пускай вероятность того, что сохраню эту жизнь, сейчас равнялась 50%....