Ему уже 56 лет - 4 года до пенсии на государственном предприятии! А ведь его работу можно спокойно причислить к работе на опасном для жизни производстве!
Вот бы передал мне свои дела и отдыхал, получая от меня неограниченные дивиденды за свой труд, и радовался бы жизни! Так нет же: власть есть власть. От нее добровольно не отказываются!
А так короновали бы меня на “вора в законе”, и я тогда сделал бы все, чтобы империя “Ювелира” процветала долгие годы! В этом случае многие наши недоброжелатели поджали бы хвосты, и это несомненно пошло бы на пользу общем делу.
А так кое кто перестал нас бояться, а мне порой приходится стирать за шефом пеленки, что уже порядком надоело!
Эти мысли посещали меня ночами все чаще и тревожили мою душу, особенно после того, как я в течение дня слышал дифирамбы в свой адрес от огромного числа партнеров “Ювелира” по бизнесу, хотя прекрасно понимал, что они тем самым стремятся ослабить нашу с ним спайку.
Я несколько раз пытался поговорить с “Ювелиром” на тему выдвижения меня в “воры в законе”, на что он обидно отмахивался, а однажды прямо заметил, что мне рано об этом думать и что сегодня кличка (так он прямо сказал) “вор в законе” становится не модной,а потому меня следует двигать другим путем, например, сделать депутатом парламента. При этом и овцы будут целы, и волки сыты!
Я посчитал, что это простая отговорка, и заметил:
- Следующие выборы состоятся в 2019-м году, так что, Вы предлагаете мне ждать 4 года? Ведь за это время ишак сдохнет!
Так я сказал, забыв часть поговорки.
- Ишак может и сдохнет, а ты, мой мальчик, немного станешь мудрее! - не очень удачно и почему-то с грустью в голосе парировал “Ювелир”.
Из его слов мне стало очевидно, что он относится ко мне совсем не так, как я думал.
Оказывается, я для него был только инструментом для реализации его делишек!
И с этого дня я стал более внимательно относиться к высказываниям шефа.
Такой подход к сложной проблеме позволил в скором времени убедиться в том, что “Ювелир”, хотя в целом и неплохо относится ко мне, но считает меня только подручным в своих делах, но не более того, и, в случае необходимости, пожертвует мной, вспомнив, может быть один раз, на сороковой день со дня моей смерти.
Ночами я перебирал все случаи размолвок между нами, но смог вспомнить только случай в Аликанте, когда после случки с Эммой та по секрету сообщила, что “Ювелир” с ненавистью отзывался обо мне, застукав с ней в постели, и это, по ее мнению, была ненаигранная ненависть…
Тогда я воспринял ее слова, как попытку вбить между нами клин, но сейчас они были восприняты мной иначе, то есть попали на благодатную почву.
В конце концов, сообразив, что мои призывы к шефу остаются без ответа, я решил не педалировать вопрос о моем будущем, а присматриваться к “Ювелиру”, выискивая в его словах и деяниях сомнительные акценты, которые должны были или опровергнуть мои мысли о его непорядочности по отношению ко мне, либо подтвердить их.
Более того, теперь я целенаправленно перебирал на себя управляющие функции во всех направлениях криминального бизнеса, процветающего под крышей “Ювелира”.
Складывалось впечатление, что шеф, как крыса, скользит в крысоловку, не соображая, что я медленно и целенаправленно из верного его слуги превращаюсь в самолюбивого оппонента, хотя мне трудно было поверить в то. что “Ювелир” неожиданно потерял чутье жестокого хищника.
Эти мои сомнения разрешились совершенно неожиданным образом.
Помню, тем вечером мы обсуждали неудачи на фронте, связанные с Иловайской трагедией. И впервые серьезно поспорили, так как я считал, что неудачи связаны с низким уровнем командования войсками, в первую очередь Генерального штаба, а “Ювелир” высказывал мнение что просто россияне гораздо лучше готовы к военным действиям.
Как вы понимаете, наши мнения не основывались на военной науке, так как мы, отнюдь, не являлись специалистами в стратегии и тактике, поскольку не учились в академии Генерального штаба, но, тем не менее, шеф неожиданно зло окрысился на меня и заявил, что я сильно изменился и позволяю себе постоянно оспаривать его мнение, а я в ответ не промолчал, а резко ответил, что у меня есть свои мозги и потому имею право говорить то, что думаю!
- В этом доме будут слушать только то, что говорю я и не иначе! - вспылил “Ювелир”.
- Тогда с Вашего разрешения я покину этот дом и куплю себе отдельный особняк, так как уже перерос должность Вашего телохранителя, - заявил я, став в позу.
- Ты можешь убираться на все четыре стороны, - неожиданно повысил голос шеф, и лицо у него побагровело,как будто в преддверии апоплексического удара.