– Дай-ка я на тебя полюбуюсь. Виктор… Не буду скрывать – я стала забывать тебя. Но сегодня, когда услышала твой голос, что-то перевернулось во мне. Если бы ты знал, каких усилий мне стоило говорить с тобой сухим официальным тоном. Но я не могла иначе. Андрей мог войти в приемную в любую минуту. Да и Гасан… Витя, ты же знаешь, наверное, что его убили. Иначе ты бы ко мне не пришел. Только, пожалуйста, не надо делать вид, что ты пришел, потому что соскучился по мне. Ты вышел из тюрьмы, и у тебя накопилось много вопросов. Я понимаю. Но и у меня к тебе тоже не меньше вопросов. Я вообще запуталась, и мне очень страшно. Иди ко мне, обними меня.
Виктор сел рядом с ней, и Тамара положила ему голову на колени. Он, играя ее волосами, вдруг почувствовал себя в своем прошлом. И пусть это чувство длилось всего лишь мгновение, он успел получить небольшой заряд силы и понял, что сделал правильно, приехав сегодня именно сюда, к Тамаре, а не к Андрею.
– Что ты знаешь об убийстве Гасана?
– Только то, что его убили, когда он выходил из квартиры. Прямо на пороге. Это произошло часов в восемь утра. Он всегда в это время выходит из дома.
– Он живет один?
– Да. Как и Андрей.
– Тамара, меня долго не было здесь. Я ничего не знаю о том, как шли дела в «Авиценне» и кому понадобилось убрать меня.
Тамара подняла глаза и несколько секунд смотрела на него, не мигая.
– Ты действительно ничего не знаешь?
– Нет! – воскликнул он, вдруг почувствовав, что сейчас он наконец-то узнает самое главное, то, ради чего он и приехал сюда.
– Гасан любил Ренату. И когда ты убил ее, он сделал все возможное, чтобы ты не вышел из тюрьмы. Это он прислал…
– Что ты такое говоришь? – Он вскочил и пересел с тахты на стул. – Тамара, я никого не убивал!
– Но ведь тебя видели на лыжне… – она состроила страдальческую мину.
– Кто тебе об этом сказал? Гасан?
– У нас тут целую неделю паслись люди из прокуратуры, постоянно беседовали то с Гасаном, то с Андреем. Они даже пили вместе. Хотели, наверное, по пьяной лавочке выудить друг у друга полезную информацию. В прокуратуре в то время никто не сомневался в том, что Ренату убил ты. Если бы ты знал, как я тряслась – боялась, что они узнают про нас с тобой…
Он резко оборвал ее:
– Что они еще говорили обо мне? Какую жизнь мне придумали? – Он произнес это в надежде выяснить, знает ли кто о его романе с Ириной Пчелинцевой. У Тамары он бывал раз в месяц, а то и реже, а с Ириной встречался почти каждый день. Неужели они с ней были настолько осторожны, что про них так никто ничего и не узнал?
– Витя, ты, наверное, не расслышал, что я тебе сказала про Ренату и Гасана, – осторожно напомнила ему Тамара.
И лишь теперь до него дошел смысл ее слов, он понял, что, во-первых, Гасан любил его жену, во-вторых, все (включая и Тамару) уверены в том, что это он убил Ренату, в-третьих, это Гасан сделал все, чтобы он не вышел из тюрьмы. Тамара не успела договорить, и если бы он не перебил ее, то наверняка услышал бы, что это он послал к нему адвокатов, которые заморочили ему голову.
– Ты хочешь сказать, что у моей жены с Гасаном был роман?
– Этого никто не знает, но я думаю, что нет. Зато с уверенностью могу утверждать, что Гасан был просто без ума от твоей жены.
– Но откуда ты об этом знаешь? Гасан с тобой был настолько откровенен?
Виктор никогда бы этому не поверил. Гасан в его памяти остался как хитрый и сильный человек, хищник по натуре. Существо довольно коварное и опасное. Он всегда добивался своей цели и не брезговал при этом ничем. Разве что никогда бы не решился на убийство или насилие над женщиной. Он был красивым и грубым, и женщины сами вешались ему на шею. Хрупкая и романтичная Рената и дня бы не выдержала рядом с ним. Она сбежала бы, не оглядываясь, даже если бы Гасан осыпал ее золотом или подарил мастерскую, о которой она так страстно мечтала. Рената была бескомпромиссным человеком и в этом была немного похожа на упрямого и эгоистичного Гасана.
– Нет, Гасан бы мне никогда об этом не рассказал. Но о том, что Гасан сходил с ума по твоей жене, знал Андрей, он-то мне и сказал. Гасан просто заболел ею, представляешь? Мне кажется, что мужчины могут так страдать только в том случае, если женщина им отказала.
– Отказала?
– Иначе он бы так не переживал. Ведь, если бы она ответила на его чувства, он скорее похвастался бы перед Андреем своей победой, а не стал бы рассказывать о том, как ему тяжело, каждый раз видя ее, знать, что она никогда ему не достанется.
– Она ничего не рассказывала мне…
– Зачем?
Рената не спала со мной, отказала Гасану, после чего ее убили…
– А тебе не приходило в голову, что это Гасан мог ее убить?
Он сказал это просто так, но Тамара отнеслась к его словам со всей серьезностью.
– Приходило, конечно. Но тогда зачем было Гасану накануне убийства Ренаты встречаться с директором одной из ремонтно-строительных фирм и договариваться о том, чтобы отремонтировать весь второй этаж особняка, в котором раньше располагалась фондовая биржа?
– А при чем здесь это?
– Он хотел подарить это помещение Ренате. Но прежде привести его в порядок. Я своими ушами слышала, как он разговаривал по телефону с представителем одной из фирм, занимающейся пластиковыми окнами, и спрашивал о том, можно ли разобрать крышу и сделать стеклянный потолок. Это его слова. То есть он хотел подарить твоей Ренате мастерскую, такую, о которой она всегда мечтала, – прозрачную, почти всю из стекла.
Ему стало не по себе. Оказывается, совершенно чужие, посторонние люди знали о его жене такие подробности. Интересно, а они знали, почему он сам, ее муж, вполне состоятельный человек, так и не купил ей мастерскую? Ведь он даже палец о палец не ударил, чтобы ее мечта сбылась. Между тем причина была проста: Рената отдалилась от него настолько, что он как мужчина не мог позволить себе так унизиться в ее глазах, чтобы попытаться купить ее с помощью этого роскошного подарка. Она же его жена, а не содержанка, которая спит со своим благодетелем только ради денег. Ради каких-то благ. Ему куда приятнее было тратить свои деньги на благодарную и ласковую Ирину, чем на холодную и все более отдаляющуюся от него Ренату.
– А она-то это знала? Ну, про мастерскую…
– Мне это неизвестно.
Теперь он понял, почему Рената так противилась приходу в их дом и Гасана, и Бархатова одновременно. Если бы она выделила из них двоих, Бархатова и Сулейманова, одного Гасана, это могло бы насторожить его, Виктора. А так получалось, что она просто не хотела видеть его компаньонов, то есть не желала, чтобы их дом превращался в филиал офиса, в котором ведутся деловые разговоры.
– Тамара, я провел десять месяцев в тюрьме, и все это время мне упорно внушали, что я – убийца. Ты хочешь сказать, что все это подстроил Гасан?
– Конечно. Я даже знаю, что он платил охране за то, чтобы тебе в еду подмешивали какие-то капли, разрушающие психику… Ведь ты, Витя, подписал такие бумаги… Все эти доверенности. Человек, находящийся в здравом рассудке и твердой памяти, никогда бы не совершил такой глупости. Ты же, по сути, разорил себя. Полностью.
– Ладно, Гасан, – он встал и принялся шарить по карманам в поисках сигарет. – А что Андрей?
– В случае твоей смерти или если бы ты оказался в психушке, он бы наравне с Гасаном разбогател на твоей доле. Все очень просто.
– А почему ты не пришла ко мне и ничего не сказала?
– Что бы изменилось? Ты, увидев Гасана, пришедшего к тебе на свидание, вцепился бы ему в горло, и на следующий день тебя бы, возможно, убили. Там, в тюрьме, убийство человека стоит недорого. А заодно убрали бы и меня. Потому что та же охрана доложила бы Гасану, кто тебя навещал и, следовательно, кто мог тебе рассказать об этих каплях. Я ничего не могла сделать.
– Но откуда тебе стало известно об этих каплях?
– Они разговаривали с Андреем, дверь в кабинет была приоткрыта, я все слышала. Инициатива, разумеется, исходила от Гасана. Он ненавидел тебя…