- Победитель определяется путем оценивания логичности высказываний спорящих сторон. Задача оппонентов перевернуть факты таким образом, чтобы окружающие увидели неопровержимость их аргументов.
- Ну, что, начнем? - доктор Норман всячески старался поддержать коллегу.
-Итак, Жан, вы считаете, что ложь - это добро, - начал Карл издалека.
- Конечно, именно так, - подхватил Жан, - только ложь сохраняет состояние души, когда человек трезво может реагировать на происходящее. Более того, хочу отметить, что часто люди не хотят знать правду, и таких примеров масса. Ведь правда кроме радости может нести еще боль и разочарование. Насколько я помню из университетского курса философии, истина - это объективное понимание события или предмета. А теперь скажите, вам это надо? Неужели вы рассказываете, какой у вас дом или автомобиль на самом деле, когда продаете его?
- А может быть, вы хотите отменить детские сказки и рассказывать детворе, что так не бывает? Хотите сделать мир без лжи? - Жан завелся, присутствующие с интересом смотрели на него и внимательно слушали.
- В конце концов, я - врач, - продолжал он, - вы желаете, чтобы я сказал правду больному и он перестал бороться? Карл, нужна ли такая правда, она не разрушает?
- Да, Жан, в каких-то моментах я могу с вами согласиться, но клятвопреступление я не приемлю. Как можно присягать при свидетелях, перед Богом, а потом предавать? Это выше моего понимания, представьте боль, которую несет такое преступление, - парировал Карл.
- А я и говорю, лучше не знать, возможно, человек через какое-то время все поймет, осознает, исповедуется и смоет эту грязь, останется лишь пятнышко. Вы уверены, что хотите знать о нем?
- Я не думал, Жан, что вы такой упрямый. Ловко вы правильные вещи перевернули, а ложь выставили как благо.
- Точно, я никак не мог вспомнить это выражение "ложь во благо". Представляете, когда врач не хочет проводить бессмысленную операцию, не хочет мучить обреченного, он придумывает всякие отговорки. Вы не назовете это добродетелью?
-А скажите, Жан, - вмешался в разговор Пауль Питт, - лжесвидетельство в суде тоже добродетель?
- Возможно. Если это будет судебная ошибка и ложь необходима для спасения от наказания невиновного.
- Жан, вы свернули мне мозги! Господа, давайте выпьем, я хочу поднять тост за людей самой гуманной профессии, за врачей: за вас, Людвиг, и за вас, Жан. Вы ангелы-хранители моей семьи, я искренне рад, что вы есть, - закончил Карл. Его тост поддержали все гости.
- Я становлюсь вашим союзником, Этьен, вы доходчиво объяснили, что ложь есть благо. Оказывается, это то, чего человек подсознательно ждет, хотя и требует правды. Господа, к черту истину, если она приносит боль и разочарование. Как по мне, так лучше умереть неожиданно, чем знать точное время и место смерти.
Карл говорил еще какие-то слова, но Жан теперь обратил внимание не на смысл речи, а на состояние Карла. Его лицо побагровело, налилось, речь немного изменилась, стала более протяжной. Только профессиональный врач способен распознать по малозаметным признакам болезнь, которая стучится в дверь пациента.
- Господа, как вам мой друг Жан? - Карл с вызовом посмотрел на сидевших за столом. - Я чувствовал, что он достойный противник и очень рад, что не ошибся.
- Дорогой Жан, я хочу поднять бокал за вас, я благодарен судьбе за то, что она благосклонна ко мне и подарила такого бесценного друга. Предлагаю выпить за здоровье и честность медицины. Жан, я вам очень многим обязан, молчите, ничего не говорите, вы не представляете, что для меня значит Жанна, - речь Карла становилась все более несвязной. Господин Васнер сел на стул, его лицо побагровело еще больше, красные прожилки отчетливо диссонировали с кожей.
- Людвиг, подойдите, пожалуйста, - всполошилась Жанна. Доктор встал и неуверенным шагом подошел к Карлу.
- Доктор, что-то у меня разболелась голова, как-то необычно давит в затылке и шее, - медленно, растягивая слова, произнес Карл.
- Карл, ты меня не слушаешь, а всему причиной твое непотребное поведение, по поводу и без повода ты пьешь!
- Людвиг, перестань, у меня действительно болит голова. И немного тошнит.
- Жанна, - обратился Людвиг к супруге Карла, - возьмите, пожалуйста, аспирин, растворите в стакане воды и принесите мне. Жанна понимающе кивнула и встала из-за стола. Между тем гости веселились, общаясь друг с другом, произносили самые необычные тосты, которые приходят на ум только в рождественскую ночь. Карлу на время стало легче.
- Господа, наполните ваши бокалы, я хочу сказать, что мой драгоценный друг одержал блестящую победу, вразумив меня, что ложь очень часто несет спокойствие и добро, а правда, как это ни странно, боль и желание воевать и доказывать. Хочу предложить вам выпить за здоровый паритет между обманом и истиной. Пусть в жизни два эти понятия не воюют, демонстрируя силу, а дружат, отводя нас от острых углов, - Карл поднялся и пошел вокруг стола, поочередно чокаясь бокалом со своими гостями, произнося слова благодарности и признательности. Подойдя к Жану, он своим бокалом слегка коснулся бокала визави и произнес:
- Дорогой друг, полностью признаю вашу безоговорочную победу, более того, глубоко сожалею, что я не разобрался и не взялся защищать ложь. Скажу по секрету, я целиком на вашей стороне, - Карл, по-приятельски положив руку на плечо Жана, негромко шепнул, - если бы у моей Жанны появился мужчина, я бы меньше всего хотел такой правды. Я полностью доверяю супруге и уверен, что она никогда до этого не опустится.
- За вас, мой друг, - он лихо опрокинул очередной бокал коньяка.
В рождественскую ночь было весело, и спиртное лилось рекой. Слуги покинули дом, по договоренности с Карлом, Питер в одиннадцать часов вывез всех из шале, разрешив праздновать дома. Ведь Рождество - самый семейный праздник.
Жанна поднялась к себе в спальню, подошла к прикроватной тумбочке и открыла ее. Взору предстала, как минимум, часть витрины аптеки, специализирующейся на различных препаратах психотропного и снотворного действия. Она высыпала лекарства на кровать. Аспирина не было. Антидепрессанты, успокоительное и снотворное. Всего в избытке, но аспирина, к сожалению, не было. Она взяла в руки снотворное и подумала, что, если она даст Карлу этот препарат, может, он угомонится, перестанет пить, конфликтовать и, в конце концов, даст ей пообщаться с Жаном. Она взяла стакан, высыпала туда двойную норму лекарства, залила водой, размешала. Спустя пару минут, Жанна спустилась в гостиную и поставила стакан перед Карлом.
- Твое лекарство, дорогой, выпей, тебе станет легче, - прошептала она мужу на ухо.
Карл рассеяно взял стакан с растворенным препаратом и выпил. Видимо, ожидая привычной горечи, он скривился, но, не почувствовав ее, удовлетворенно отметил, что коньяк пошел гораздо легче и, похоже, вечер будем славным.
Когда до полуночи оставалось пару минут, гости в который раз наполнили шампанским свои бокалы, кто-то в ожидании затянул новогоднюю песню, кто-то неустанно нашептывал на ухо соседу веселую непристойную историю. В общем веселье не только не заканчивалось, но и обещало после полуночи развернуться с новой силой.
Жан был практически трезв, после каждого тоста он лишь прикасался губами к бокалу и ставил его на стол. Алкоголь не давал ему ту легкость и раскованность в манерах, которую ощущали другие. Оставаться трезвым не составляло ему особого труда. Практически все гости мужского пола были пьяны, они едва держались на ногах. Глядя на Карла, Этьен отметил, что тот стал каким-то вялым, откинувшись на стул, он часто зевал, прикрывая веки.
К началу третьего ночи гости, устав и нагулявшись, стали собираться. Благо жили они недалеко, почти каждый решил рискнуть, сев нетрезвым за руль. Суета в гостиной никого не оставила в стороне, только Карл почти засыпал. Когда за последним гостем закрылась дверь, Жанна подошла к Карлу, он мирно подремывал на своем стуле. Жан, приведя Васнера в чувства, помог ему переместиться на огромный диван, стоявший недалеко от праздничного стола. Положив ему подушку под голову и видя, что тот забылся, Жан не выдержал и прильнул к хозяйке дома.