Сейчас Жанна осталась одна в огромном гостиничном люксе. Она совершенно отчетливо поняла, как одинока, как близко подошла к границе, где обрывается жизнь.
- Жизнь. А как я жила? Что после меня останется? Ведь у меня нет детей, как я продолжу себя в этом мире, неужели я исчезну без следа? - страшные мысли наполняли ее, убивая веру и желание жить. Она, не останавливаясь, ходила по номеру, что-то лихорадочно перебирала и складывала, начинала громко разговаривать, затем плакала, падала на кровать, произнося одну и ту же фразу:
- Я не хочу умирать! За что? Чем я провинилась? - Ее состояние с каждым часом становилось все хуже и хуже. Она с трудом подошла к журнальному столику и вытряхнула на него содержимое сумки. Жанна судорожно искала спасительную визитку Жана Этьена, лечащего врача. Набрав номер телефона трясущимися руками, Жанна услышала в трубке приятный баритон. Месье Этьен спросил, чем может помочь, внимательно выслушал и обещал быть через пятнадцать минут.
Жанна легла на кровать, ее трясло, страх и неизвестность сковывали тело. Она уже не представляла, что может ей помочь, она просто хотела жить. Мадам Васнер боялась, время от времени подносила руку к верхней части правой груди, нащупывала небольшое уплотнение, являющееся причиной дискомфорта, и лихорадочно бормотала:
- Неужели ты убьешь меня? За что? Как можешь ты, маленький узелок, погубить меня, молодую красивую женщину, только-только начавшую понимать жизнь? Я не родила ребенка, неужели не успею? Господи, чем я прогневала тебя? - она поднялась с кровати, стала ходила по номеру, причитать, но никак не могла успокоиться, паника начинала разрушать ее.
Минут через двадцать в дверь номера постучали.
- Войдите, - негромко произнесла Жанна.
- Что вас беспокоит, мадам Васнер? - доктор Этьен был предельно внимателен и учтив.
Жанна медленно приходила в себя, перед ней стоял интересный мужчина с приятным бархатным голосом и яркой внешностью. Она рассказала о депрессии, свалившейся на нее, о головной боли, о чем-то еще. Этьен слушал, учтиво кивая, затем улыбнулся и негромко сказал:
- Не беспокойтесь, сейчас все устроим, через полчаса ваш недуг исчезнет. Он быстро открыл свою медицинскую сумку, достал шприц, ампулы.
- Больно не будет, разве только чуть-чуть. Располагающая улыбка была единственным светлым пятном в этой черноте. Кажущееся одиночество, сопереживающие лица, страх смерти настолько испугали Жанну, что спокойная приятная улыбка показалась ей спасительной. Она внутренне сжалась, а потом бросилась навстречу этой очаровательной улыбке,принадлежащей человеку, способному, как она считала, вытащить ее из бездны одиночества и отчаяния, в которую она проваливалась с каждой минутой все глубже и глубже.
Через полчаса препарат начал действовать. Тело стало легким, невесомым. Жанна погрузилась в приятные воспоминания, позабыв о дурных мыслях и страхах. Она лежала на кровати и вертела в руках визитку. "Жан Этьен, хирург". Возникшее в её воображении лицо спасителя принесло облегчение. Жанна крепко уснула.
*****
Кабинет доктора имел весьма аскетичный вид: высокие потолки и светлые стены. Строгость нарушалась лишь наличием дубового стола и кожаного дивана. Этьен гостеприимно встретил клиентов. Искреннее внимание и большое количество успешно проведенных операций уверили супружескую пару в профессиональности хирурга. Карл старался не выдавать своего беспокойства, в то время как волнение и скованность мадам Васнер не могли укрыться от внимательного взгляда врача. Встреча прошла за разговорами и рассказами о любопытных медицинских историях. Дружеская обстановка очаровала Жанну, паника потихоньку отступала, когда рядом был доктор Этьен.
- Мадам Васнер, - обратился Жан к супруге Карла, - не желаете ли осмотреть клинику? - Мы можем подобрать палату на ваш вкус.
- С удовольствием. Хочется понимать, где я проведу несколько дней.
- Уверяю, вам будет комфортно. - Доктор позвал медсестру. Люси вошла в кабинет и жестом пригласила пациентку пройти с ней.
Дверь закрылась, и Карл негромко произнес:
- Если все пройдет безукоризненно, ваше вознаграждение будет удвоено, - он совершенно не сомневался во власти денег. - И еще, у моей супруги должно быть все: и внимание, и забота, и тепло персонала. Поймите, она очень ранимый человек. Я на вас надеюсь, доктор.
Они прошли по белоснежным коридорам второго этажа. Подойдя к одной из палат, доктор сказал:
- Мне кажется, здесь вам понравится, окна выходят в парк, тут всегда царят тишина и уют, - заметила Люси.
Палата состояла их двух комнат и ванной. Одна комната предназначалась для пациента, вторая же - для близких и родственников, пожелавших остаться с больным. Все здесь было продумано и сделано с максимальным комфортом. Жанна подошла к окну.
- Мило, мне здесь нравится, - она выглянула в окно. Осенние желтые листья полностью укрыли дорожки и аллеи парка. Не увидев людей, Жанна удивленно спросила:
- А здесь гулять можно?
- Конечно, - отозвалась Люси, - сейчас все на процедурах.
- Скажите, а это больно? - Жанна повернулась и посмотрела на медсестру с мольбой в глазах, - сколько будет длиться операция?
- Вы ничего не почувствуете, а когда проснетесь, все уже будет позади, - с видом знатока ответила Люси.
- Скажу вам по секрету, доктор Этьен - лучший хирург в Париже. Он оперирует чистенько, клеточка к клеточке. Это не так просто удалить метастазы, ничего не упустив. Столько случаев..., - она запнулась, поняв, что сказала лишнее.
- И что будет дальше, если упустить хоть одну клеточку? - со страхом спросила Жанна.
- Ну, - замялась Люси, - они разносятся кровью по всему организму и оседают в каком-нибудь органе, образуя новые метастазы.
- Выходит, операция вовсе не гарантия моего выздоровления, - тихо произнесла Жанна.
- Что вы, что вы, не волнуйтесь, еще ни один из пациентов не имел рецедива, у доктора золотые руки. Вы обязательно поправитесь.
От излишней искренности, или от небольшого ума, медсестра сказала то, что категорически нельзя сообщать больному. Святая обязанность любого сотрудника клиники - вселить в пациента веру в скорейшее выздоровление, а Жанна, между тем, приготовилась отсчитывать оставшиеся дни.
*****
Большая красная масса рассыпалась на мелкие части, затем они превращались в большие капли и ползли вниз, соединяясь и образуя пурпурные субстанции. Бред. Ужас. Жанна открыла глаза, страх сковал ее тело, жуткий сон накануне операции. Она включила свет, сердце колотилось, словно хотело выскочить из груди. Взгляд блуждал по стенам и потолку. Мысль о том, что сегодня все закончится, что во время операции эти проклятые раковые клетки рассыплются и весь организм наполнится ими, преследовала Жанну. Кровь пульсировала в висках. Жанна никак не могла совладать со своими эмоциями. Внезапно взгляд остановился на черно-белой гравюре, скромно висевшей на боковой стене. На ней была изображена серая в яблоках лошадь, мчавшаяся во весь опор. Жанна смотрела на картину, и вдруг что-то знакомое из далекого прошлого стало всплывать в ее памяти. Она вспомнила время, место и лошадь. Такую же, в яблоках.
Это случилось в конце летних университетских каникул. Как-то вечером раздался телефонный звонок.
- Привет, Жанна, это Катарина. Как твои дела? - не останавливаясь, тараторила она. - Я так соскучилась, приезжай ко мне, покатаемся на лошадях. Катарина знала эту слабость Жанны, предлагая неожиданные конные прогулки по альпийским лугам. Любовь к грациозным животным давно жила в ее сердце. Услышав о лошадях, Жанна не заставила себя долго уговаривать, пообещала завтра быть у нее. Ферма находилась километрах в двадцати от известного горнолыжного курорта.
Извилистая узкая дорога, огибающая горные кряжи, круто забирала вверх. За каждым поворотом дороги открывался пейзаж, поражающий своей красотой. От горной высоты и прохлады захватывало дух. Когда впереди показалась ферма, Жанна "пришпорила" свой старенький Fiat и он, преодолев небольшой перевал, устремился к человеческому жилью. Вдруг Жанна заметила двух лошадей, несущихся галопом. Впереди мчался серый в яблоках Ной, а за ним едва поспевал вороной с незнакомым наездником в седле.