- Все по списку, я два раза проверила.
- Ну что ж, тогда поехали.
Они почти одновременно открыли двери автомобиля и также, почти в унисон, хлопнули, закрывая их. При этом Ахмед испытал животный страх, а Лейла - волнительную надежду. Колеса автомобиля накручивали километры пути, неминуемо приближаясь к мосту.
- Я смогу, перееду, я не остановлюсь.
- Ты о чем, Ахмед? - Лейла удивленно смотрела на мужа.
Он, словно очнувшись, повернулся к ней и внимательно посмотрел в глаза. В этот миг он понял, что тремор ушел. Навсегда. Метаморфоза, произошедшая с ним, была необъяснима, но с этого момента он уже стал равнодушным к тому, что с ним должно было произойти.
- Лейла, а что с сегодняшним визитом к психоаналитику? Ты перенесла сеанс?
- Нет, - жена виновато смотрела на Турана, - я забыла.
- Ну и правильно, - Ахмед, не скрывая улыбки, уверенно вел машину.
Ахмед понял, почему страх отступил. Оказывается, его подсознание среагировало быстрее, чем он сам. Не будет сегодня активации памяти Лейлы, поэтому инспектор ему ничего не предъявит, а завтра будет уже поздно. Теперь все зависит исключительно от меня.
*****
Возле госпиталя их уже встречали, даже Беркант вышел. Поздоровавшись, оба хирурга и девушка поднялись в кабинет.
- Чаю? - предложил Беркант вошедшим, - хотя перед операцией нежелательно. Он вдруг осекся, увидев, как выразительно на него посмотрел Туран.
- На какое время назначена операция?
Беркант посмотрел на часы.
- Через шесть часов, бумаги и снимки я посмотрел, история болезни мне понятна. Ахмед, я все-таки хотел бы сделать экспресс-обследование Лейлы, в связи с чем прошу не беспокоить меня до вечера.
Он заговорчески улыбнулся, взяв Ахмеда за локоть, и тихонько направился к двери. По пути, сделав серьезное лицо, Беркант произнес:
- Держись, все будет хорошо.
*****
Ахмед стал проваливаться в наркотический сон. Огромная белая волна угрожающе надвигалась, постепенно накрывая не только тело, но и сознание. Оно еще пыталось бороться, цепляясь за край реальности, но тело стало наливаться свинцом, проваливаться и, наконец, сорвалось. Он не понимал, куда он летит: вверх или вниз. Все вокруг заполнил белый туман, и лишь где-то далеко были слышны человеческие голоса. Можно было разобрать даже отдельные слова, они были знакомы, но почему-то непонятны.
Голоса людей стали приближаться, Ахмед попытался внутренне напрячься. Волна, подкравшись, парализовала и сделала бесчувственным все тело, при этом окончательно выбив из него остатки сознания. Ахмед, перестав бороться, сдался.
- Сейчас я сделаю укол, - молодой анестезиолог дружелюбно смотрел на Лейлу, держа в руках шприц. - Потом вы сосчитаете до тридцати и уснете.
Он подошел ближе и наклонился, Лейла пристально смотрела в потолок, точнее, на огромный круглый светильник, состоящий из множества ламп и висевший прямо над ней. Она ощутила боль, пыталась понять ее силу, но боль уходила, сменяясь ощущением легкости и невесомости. Лейла повернула голову на звук, в операционную вошли несколько человек, вслед за ними вкатили носилки, на которых лежал донор. Молодая девушка удивленно смотрела, как две бригады врачей сноровисто располагаются по своим местам. Часть из них, будто коршуны, окружили донора, остальные были возле нее.
- Считай и засыпай.
Рассеянное сознание с трудом позволило узнать в говорившем Берканта. Фигуры стоящих рядом врачей стали медленно удаляться, затем быстрее и быстрее и, наконец, растворились. Лейла глубоко вдохнула и заснула.
*****
Ахмед не знал, сколько времени он лежал без чувств. Веки были тяжелыми, все тело неподвижно.
"Где я?" - пронеслось в голове Ахмеда.
Найти ответ на этот вопрос Туран не успел, сознание вновь покинуло его. Минут через пять веки задрожали, между ресницами появилась узкая щель, через которую пробивался яркий свет. Он ворвался и с силой ударил по глазам. От неожиданности Ахмед зажмурился, а потом смело открыл глаза. Помещение, в котором он находился, сильно напоминало реанимацию. Чтобы в этом убедиться, он повернул голову влево. От того, что он увидел, перехватило дыхание. Ахмед выпрямил руку, потянулся и кончиками пальцев провел по волосам, рассыпавшимся по подушке. Лейла не могла слышать это прикосновение, настолько оно было нежным и робким, а наркоз сильным и продолжительным. Но она каким-то непостижимым образом почувствовала его и по-детски улыбнулась во сне...
*****
Было сентябрьское утро. Ночной дождь умыл старый город, и сейчас в лучах восходящего солнца он заблистал в своем вековом великолепии. Жители Вены проснулись, засуетились и принялись за свои рутинные дела.
Большая чашка утреннего кофе, стоящая на огромном письменном столе Зигмунда, источала невообразимый аромат, который растекался по всему кабинету. Профессор только собирался коснуться губами обжигающего фарфора, чтобы начать утро глотком бодрящего напитка, как вдруг дверь кабинета широко распахнулась, и на пороге появился загорелый и сияющий Карл. Зигмунд удивленно поднял брови и серьезным голосом произнес:
- Ты знаешь, два дня назад я видел тебя во сне в обществе четырех молодых жен и кучи маленьких детей. Не пугай старика и убеди, что это не вещий сон.
- Дорогой Зигмунд, мы не виделись всего две недели, а я уже начал вам сниться. Следующий отпуск будет не более десяти дней, надеюсь, вы не успеете соскучиться.
- Знаешь, Карл, как только ты уехал, вокруг кабинета сразу стали бродить фобии и страхи. Еще немного, и ты бы меня не узнал.
- Ну что вы, профессор. А кто говорил, что с фобиями лучше бороться, когда знаешь их изнутри?
- Ты начинаешь шутить над наставником. Это плохой признак. Если будешь себя так вести, переведу в простые массажисты. Возникла небольшая пауза, а потом они дружно рассмеялись.
- Рассказывай, как отдохнул. Доволен? - дружелюбно задал вопрос Хоффман, когда Карл уютно расположился в кресле.
- Прекрасно, погода чудесная, солнце, море, отличная гостиница в Кемере. В общем, все замечательно.
- Тебя не узнали?
- Нет, я на второй день так обгорел, что меня и родная мать не узнала бы.
- Что занятное произошло на отдыхе?
- Только приятное и скучное.
- Карл, не верю. Неужели никого знакомого не встретил?
- Почему же не встретил, встретил. В самолете, когда летел домой.
- Интересно кого?
- А вот полюбуйтесь на нашего старого знакомого, - Карл вытащил из кармана сложенный вдвое рекламный проспект. - В каждом кресле лайнера куча рекламы, в том числе и эта.
Зигмунд взял в руки красочный глянцевый листок и прочитал: "Стамбульский центр трансплантологии предлагает ..." А ниже был размещен яркий снимок счастливой семьи. У супружеской четы на руках уютно разместились три младенца.
- Это что - тройня?
Зигмунд не верил. Он сразу обо всем догадался. Именно такой он представлял девушку, у которой сначала отняли, а потом вернули почку. За рекламой услуг клиники нельзя было угадать, какой долгий и трудный путь прошла эта семейная пара к своему долгожданному счастью. Профессор, оторвав взгляд от рекламного листка, улыбнулся. В его улыбке читалось участливое сопереживание и радость, что все так закончилось.
- Скажите, Зигмунд, в чем наша заслуга в этом празднике счастья.
- А в том, Карл, что мы дали возможность человеку поверить в себя и самостоятельно принять решение. Если бы не было гипнотического сна и психологического убеждения, кто знает, был бы этот счастливый снимок.