Принадлежность к лютеранской конфессии. Видимо, родители Фета были давно крещеными евреями – в Германии это практиковалось не реже, чем в России. В Москву приезжал и родной дядя Фета – поэт Эрнст Беккер, адъютант принца Александра Гессенского.
Внешность Фета у современников не вызывала никаких сомнений: "Наружность Афанасия Афанасьевича была характерна: большая лысая голова, высокий лоб, черные миндалевидные глаза, красные веки, горбатый нос с синими жилками, окладистая борода, чувственные губы, маленькие ноги и маленькие руки с выхоленными ногтями. Его еврейское происхождение было ярко выражено…"22 Пожалуй, никакое другое стихотворение Фета не породило столько эпиграмм, как это:
Дм. Минаев:
К.Г. Паустовский, неистовый адепт и пропагандист поэзии Фета, писал: «Ядов (одесский поэт Яков Петрович Давыдов, 1874-1940. – С. Д.) показал мне тростью на гряду облаков и неожиданно сказал:
И как мечты почиющей природы,
Волнистые проходят облака.
Я посмотрел на него с изумлением. Он это заметил и усмехнулся: "Это Фет… Поэт, похожий на раввина из синагоги Бродского"»24. Порой доходило до анекдота: одного из своих знакомых К.Г. Паустовский, сидя "в деревенской баньке, намыленный, читая его дивные строфы" убеждал в том, что поэзия Фета необычайно мудра 25.
Терпсихора и Купидон Много лет назад, читая биографию великой балерины Анны Павловой, я обратил внимание на ее двойное отчество и "социальное происхождение": "Анна Павловна (Матвеевна) (31.1(12/2) 1881, Петербург – 23.1.1931, Гаага), рус. артистка. Дочь солдата из крестьян и прачки. В 1891 г. принята на балетное отделение Петерб. теат. уч-ща…"26.
Вспомнив закон "о кухаркиных детях", я удивился тому, что правительство действовало порой в обход собственных законов. В конце концов Петербургское балетное училище, как утверждали злые языки, было борделем Зимнего дворца, и социальное происхождение жриц Афродиты не имело значения: первыми ученицами училища были дочери слуг и певчих. Но меня ожидали "маленькие" открытия.
Очутившись в 1971 г. на Западе, я обнаружил источники, в которых сообщалось, что Анна Павлова была внебрачной дочерью банкира и еврейского общественного деятеля, тайного советника Лазаря Соломоновича Полякова (1842-1914). При этом американская "Юдаика" и "Краткая еврейская энциклопедия" ссылаются на труды О.
Керенского и С. Юрока*. Впрочем, эти данные повторяются в десятках изданий.
Кажется, первым об этом сообщил представителям прессы вдовец Павловой Владимир Дандре.
* Соломон Юрок (1888-1974) эмигрировал из России в 1905 г. Был известен на Западе как крупный антрепренер и пропагандист русского балетного и музыкального искусства. Автор, вероятно, имеет в виду его книгу "Impressario" (N.Y., 1946). – Примеч. ред.
Я вспомнил, что черносотенная пресса называла Анну Павлову "жидовкой". Вот тебе и дочь отставного солдата из крестьян! Почему из крестьян? Да потому, чтобы никто не подумал, что балерина – дочь еврея-кантониста. Но вот мать прачка?..
Странно. Однако через какое-то время в книге Остина Стюарта о Рудольфе Нуриеве я прочел, что и мать балерины была еврейкой27. Сообщая эту подробность, автор ссылается на свидетельство известного балетного критика Ричарда Бакла.
Гроза 1812 года…
Мне уже приходилось писать об участии евреев в Отечественной войне: это и военные поставки, и денежные средства, и разведданные, наконец, посильное участие в боях. Были среди них и волонтеры. Канцлер Пруссии писал своему посланнику в Гамбург: "Обстоятельства последней войны против Франции недавно доказали, что они (евреи. – С. Д.) выказали свою преданность государству, принявшему их в число своих сынов. Юноши из евреев были товарищами по оружию их сограждан христиан, и мы имеем среди них примеры геройского мужества и самопожертвования в минуты военной опасности; прочие из их населения, в том числе и женщины, отличались разного рода самопожертвованиями наравне с христианами"28.
Война пришлась на царствование Александра I, который относился к еврейской проблеме как миссионер. Его правительство еще раз (со времени Екатерины Великой) предоставило еврейскому меньшинству немало прав, в частности на духовную свободу, открыло двери учебных заведений, привлекло к земледельческому, ремесленному и фабричному труду, расширило торговые права, упразднило двойные подати (введенные Екатериной), уравняло повинности и даже несколько "отодвинуло" черту оседлости.
Кроме того, государь поощрял переход в православие и оказывал покровительство неофитам. Историк Н.Н. Голицын, кстати сказать, недоброжелатель еврейства, писал:
«… он (Александр I. – С. Д.) смотрел на потомков Израиля с уважением, как на живые остатки ветхозаветного народа "избранного", к которому он – прилежный читатель Св. писания – не мог не питать чувства удивления и благоговения; его занимали мысли о величии иудаизма, о будущности его, о призвании царей и народов по отношению к судьбам этого племени»29.
Один из участников заграничного похода в Европу, офицер царской свиты С.Г.
Хомутов, записал в дневнике 3 января 1813 г.:
"Пришли в Краснополь… Жиды вышли с ковчегом на встречу с императором и были нам очень рады… 6-го января. Пришли в Роски. Жиды приняли нас с большой радостью, а тот Жид, у которого мы стояли, напился пьян, чтоб лучше доказать нам свое удовольствие и надоел нам своими россказнями и похвалами… 5-го февраля.
Пришли в Коло. Жиды устроили великолепный балдахин для императора и многие поехали ему навстречу в богатых одеждах…"30. Ему вторит официальный историк: "…евреи каждого местечка, лежащего по дороге, где проходили войска, выносили разноцветные хоругви с изображением вензеля государя; при приближении русских они били в барабаны и играли на трубах и литаврах"31. Это же место из книги Н.К.
Шильдера процитировал в своей книге об Александре I великий князь Николай Михайлович. (И даже будущий император Николай I, путешествуя в молодые годы по западным губерниям, внес в свой журнал следующую запись: "В Белоруссии дворянство, состоящее почти все из весьма богатых поляков, отнюдь не показало преданности к России, и, кроме некоторых витебских и южных могилевских дворян, все прочие присягнули Наполеону. Крестьяне их почти все на тяжелом оброке и весьма бедны, притом общая гибель крестьян сих провинций, жиды здесь совершенно вторые владельцы, они промыслами своими изнуряют до крайности несчастный народ.
Они здесь все – и купцы, и подрядчики, и содержатели шинков, мельниц, перевозов, ремесленники проч… так умеют притеснять и обманывать простой народ, что берут даже в залог незасеянный яровой хлеб и ожидаемую незасеянную жатву; они настоящие пиявицы, всюду всасывающиеся и совершенно источающие несчастные сии губернии. Удивительно, что они в 1812 году отменно верны нам были и даже помогали, где только могли, с опасностью для жизни"32.) Налицо неприязнь Николая I к полякам и евреям. Возможно, он читал "Мнение…" Г. Державина. Может быть, кто-то из читателей сочтет, что Николай был прав, осудив "пиявиц" края. Спор на эту тему бессмыслен. Приведу, однако, такой факт: внутренние губернии России, куда евреи не допускались, жили неизмеримо хуже, беднее, невежественней, чем угнетаемые белорусы и малороссы. И лишь сравнив уровень жизни Западного края и Великороссии, можно сделать соответствующие выводы, но вряд ли они убедят антисемитов…