В 1963 г. в Ленинграде на симпозиуме геронтологов была предложена следующая классификация возрастных групп: средний возраст — 45—59 лет; пожилые — 60—74 года; старые — 75—89 лет; долгожители — 90 и более, лет.
В прошлом сочетание опыта пожилых и дерзости зрелых помогало в целом выдерживать невзгоды, двигаться вперед.
Человек в преклонном возрасте9 выступал хранителем традиций, обычаев, советником, судьей и т. д., т. е. он являлся стабилизатором общества. Удельный вес этой авторитетной группы был сравнительно мал.
«Предел старости не положен, не существует, и жизнь стариков оправдана, покуда они могут нести бремя долга и презирать смерть. Поэтому старость даже мужественнее и сильнее молодости» (Цицерон).
Андре Моруа в биографии Дизраэли пишет: «Старость — во обще достоинство для политического деятеля, в Англии же особенно... Англичане любят старых государственных деятелей, истрепанных и отшлифованных борьбой, как любят старую кожу и старое дерево».
Тем, кто говорил Диогену: «Ты уже старик, отдохни, наконец», он отвечал: «Как же так? Если бы я бежал на состязаниях и был бы уже близок к финишу, разве мне следовало расслабиться, а не напрячь все силы?»
Старость — не конец, а венец.
Это созвучно латинскому изречению: Finis coronat opus (финис коронат опус) — конец — всему делу венец, а точнее, конец венчает дело.
Говорят, не тот стар, кто годами взял, а тот стар, кто душой увял.
Приведем в прозаическом переводе стихотворение тирольского поэта Адольфа Пихлера:
И. А. Бунину принадлежит оксюморон10 — молодая старость, т. е. моложавость, черты молодости, свойственные уже немолодому, старому человеку.
И. Бабель в рассказе «Король» заметил, что глупая старость жалка не менее, чем трусливая юность.
Старости поклонись, у опыта учись (литовская пословица)11
Забыв собственную юность, некоторые позволяют себе важно и безапелляционно поучать новое поколение — не с ее, а со своей точки зрения, втолковывая, что им нужно. Л. Н. Толстому принадлежит мысль о том, что воспитание кончается там, где мы перестаем учить другого, как надо себя вести, а, оборачиваясь к себе, думаем, как надо жить, — тогда начинается истинная жизнь, работа самосознания (см. с. 24).
В неуважительном отношении детей к родителям, может быть, виноваты сами родители, которые на глазах у своих детей были неуважительны к своим старикам. Вспомним старую притчу, в которой рассказывается о мужчине, покупающем каждый день на базаре пять хлебцев. Однажды торговец спросил его: «Почему именно пять?» — «Двумя из них я возвращаю долг, два — даю в долг, а один мне с женой», — был ответ. И далее мужчина объяснил: «Два хлебца родителям, два — детям».
Чрезмерная опека старшего поколения, стремление жить и переживать все не вместе с молодыми, а вместо них вполне достаточны, чтобы испортить настроение, жизнь им и себе.
В таких случаях нередко говорят: «не обижайся, но мне мое плохое лучше твоего хорошего»-
Никогда нельзя поучать стоя с указующим перстом — как у Превера: «На всех перекрестках, всякий год старики, наделенные узким лбом, указывают путь молодежи железобетонным перстом».
Психологи выяснили, что у детей страх ошибиться усиливает шанс на ошибку. Для взрослых детей родители становятся «водителями с заднего сиденья». Как же передать опыт родителей?
Говорят, режиссер должен умереть в актере, т. е. воплотиться в его действия (см. с. 214). Учитель же должен жить в ученике. Вероятно, так должно быть и с «семейными режиссерами» — родителями, которые являются мудрыми и сдержанными советчиками.
Есть такой шутливый афоризм: семейный опыт — это воспоминание о прошлых неудачах, способность из малых неудач делать мудрые выводы.
Проблемы взаимоотношений «отцов и детей» сложны.
Не вдаваясь в теорию и историю вопроса, отметим лишь, что для «отцов» важно следующее:
1) готовность внимательно выслушать и понять;
2) способность удивляться и задумываться;
3) умение успокоить и дать совет.
Для «детей»:
10
Оксюморон (греч. oxymoron — остроумно-глупое)—стилистическая фигура — сочетание противоположных по значению слов, образно раскрывающих в обозначаемом взаимоисключающие и противоречащие друг другу начала (живой труп).
11
К месту приведем следующую притчу. Однажды римский император послал двух послов к патриарху, прося у него совета, как пополнить опустевшую казну. Патриарх повел послов в свой огород, при них вырвал старые овощи и на место их посадил новые; отпустив послов, он просил сообщить императору все ими виденное у патриарха. Император понял и стал увольнять старых чиновников, замещая их новыми.