Из этой формулы при п= 1 и J= 1 (100%) для лиц, обучающихся с двух и трех партий, соответственно получаются 0,41 (41%) и 0,26 (26%).
Считается, что практически обучение происходит за 1, 2, 3 партии. Насколько эта формула условна, видно из следующего примера- В фильме «Иваново детство» (1962) философская тема — война и человек. Фильм для взрослых, для тех, кто в кино не ищет развлечений. Понимание этого фильма затруднено еще и тем, что время от времени с экрана звучат стихи. Поначалу это просто мешает, оценить их можно только, когда смотришь картину во второй или третий раз. Ну что же, если к научному труду мы возвращаемся неоднократно, почему нельзя так поступать и с художественными произведениями?
Для того чтобы постигнуть красоту музыки, надо слушать ее больше и лучше.
Сент- Экзюпери говорил: это по-настоящему полезно, потому что красиво. Польза красоты и юмора в том, что без них невозможно развитие цивилизации.
Композитор Р. Вагнер в операх несколько раз какой-нибудь музыкальный отрывок сочетал с определенным действием артиста. После повторения сочетания данной музыкальной темы с данным действием вдруг начинала звучать только эта музыкальная тема, зритель уже автоматически ассоциировал ее с определенным действием.
Известная пословица гласит, что «повторение — мать учения». Академик А. Н. Несмеянов как-то шуточно высказался, что «повторение — мачеха учения». Но есть повторы, которые имеют различный смысл. Приведем в качестве примера стихотворение А. С. Пушкина:
В этом стихотворении фраза «Я Вас любил» звучит трижды, но нет повторения мысли. В первый раз она дана как констатация, относящаяся к прошлому, во второй раз с нее начинается новая мысль о чувстве, безнадежном и безмолвном, в третий раз она открывает сравнение.
Другой пример повтора — в прозе Л. Н. Толстого — связан с мучительными рассуждениями Анны Карениной в предсмертный час: «Да, очень беспокоит меня, и на то дан разум, чтобы избавиться, стало быть, надо избавиться. Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше нечего, когда гадко смотреть на все это? Но как? Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем они смеются? Все неправда, все ложь, все обман, все зло!..»
Одни и те же слова (избавиться, смотреть, зачем, все) передают волнение, смятение, лихорадочный поиск выхода из создавшегося положения. Каждый знает, что если какое-нибудь слово без изменения интонации повторять много раз, то оно теряет свой смысл, а если это нелепость, то может вызвать смех.
Ш. Монтескье писал: «Когда безобразие для нас неожиданно, оно может вызвать своего рода веселье и даже смех».
В ряде случаев повторение, будучи к «месту», бывает вполне уместным.
Так, князь Мещерский В. П. во время банкета задал вопрос с претензией на остроумие: «Господа, какая разница между господином Дорошевичем и публичной женщиной?» (Дорошевич — редактор петербургской газеты «Русское слово»).
И сам же ответил: «Дорошевич получает деньги за слово, а публичная женщина за ночь».
Через некоторое время В. М. Дорошевич повторил вопрос: «Какая разница между публичной женщиной и господином Мещерским?» Присутствующие недоуменно пожимали плечами, удивляясь неоригинальному способу парирования. Сделав паузу, Дорошевич ответил: «Господа, вы не знаете? Я тоже не знаю».
Указанные повторы помогают нам лучше уяснить тему, замысел, поступки героев.
На частом повторении основан принцип коммерческой рекламы.
Франциск Сарсей на примере таблички с надписью: «Самый лучший шоколад — это шоколад Перрон» — проанализировал процесс образования убеждения:
в первый день думаешь: не попадусь на удочку;
на второй день думаешь, что этот шоколад может быть не хуже других;
на третий день правильно думаешь, что для формирования мнения необходимо купить и попробовать шоколад;
на четвертый день уже утверждаешь, что это действительно самый лучший шоколад.
Так возникает убеждение, которое иногда сохраняется надолго, а может быть, на всю жизнь.
В связи с этим отметим привычку «панургова стада» (эпизод из романа Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»), в котором Панург бросил с корабля в море барана, и за ним устремилось за борт все стадо.