«Знаете, — сказал я, — подождем еще час».
В четыре часа утра температура больного упала... И дело пошло на поправку.
Ранним утром я взял сумку и попрощался с добрыми хозяевами.
...У кола паслась козочка. И уходя, я сказал ей: «Коза, я спас тебе жизнь».
Это единственный случай, господин президент, когда я знал это наверняка».
Эта маленькая новелла преподнесена с очаровательным юмором и тонкой иронией, но в ней ощущается и небольшая примесь горечи, связанной с характером, особенностями и трудностями врачебной профессии.
Полезно вспомнить известный апокрифический (греч. — подложный, ненастоящий, недостоверный, маловероятный) рассказ о К. Линнее, который осуществил классификацию всех растений и уже принялся за классификацию животных. Всю свою жизнь он твердо верил в теорию божественного сотворения всех существ и слышать не хотел ни о какой эволюции. Однажды, гуляя по саду, он увидел некое насекомое. Его наметанный глаз немедленно узрел в новом насекомом опровержение теории «сотворения» и подтверждение теории эволюции. Тогда Линней наступил на насекомое и растоптал его. В этот момент он упустил возможность стать Дарвиным.
А. Моруа отмечает, что, кто умеет одновременно сомневаться и верить, сомневаться и действовать, сомневаться и делать, тот спасен.
Задумаемся: часто ли мы готовы последовать известным словам Лейбница: «Я прошел бы 20 миль, чтобы выслушать моего худшего врага, если бы я мог что-либо узнать у него».
Вспомним высказывание Вольтера, которое было девизом Ренессанса: «...Я не одобряю Ваших мыслей, но отдам жизнь за Ваше право их защищать», имеющее большое значение для того, чтобы сделать обоснованное мнение обоснованием убеждения.
Вольтер один из первых провозгласил принцип толерантности — терпимости к инаковерующим, инакомыслящим. Он завещал: «Раздавите гадину». Надо подавлять атавизм неприятия любого мнения, отличающегося от нашего.
«Lui aussi, c'est la France» (Он — тоже Франция) слова де Голля о Сартре, о противнике, не враге (с. 278).
В своих воспоминаниях Гете заметил, что больше всего в своей жизни он любил Гретхен; комментатор же собрания сочинений Гете сделал к этому месту такое примечание: здесъ Гете ошибается, больше всего он любил Лизхен. Этот пример является хорошей иллюстрацией к высказыванию Вольтера.
Это еще раз подтверждает старое правило: «Все, что слишком,— вредно» (латинское изречение: omne nimium noset—омне нимиум ноцет — все лишнее вредно. Или — «что слишком, то нездорово»). Так, ботинки, сверкающие на солнце, складки брюк, о которых можно порезаться, блестящие полы, каждый шаг по которым вызывает у хозяйки сердечные спазмы... Аккуратность, возведенная в культ, порождает вместо опрятности прилизанность и вместо привычки к порядку — педантизм (см. с. 128). Иногда недостаточно воспитанные, бестактные в своей откровенности люди ( enfant terrible— франц. анфан террибль — ужасный ребенок), считая себя «правдистами», высказываются прямолинейно по вопросам непринципиальным, но имеющим большое значение для индивидуума.
Французскому актеру и режиссеру Жан Луи Барро принадлежат слова: «Когда хочешь повернуться задом к правде, так легко сказать, что это прописная истина».
Известно, что человек воспринимает известие о приближающейся смерти в соответствии с народной мудростью: «Умер, как жил».
Зигмунд Фрейд, узнав от врача, что у него рак, прошептал: «Кто вам дал право говорить мне об этом?»
В. Вересаев пишет, что если пациент безнадежно болен, но хочет знать правду, то это значит: «...лги мне так, чтобы я ни на секунду не усомнился, что ты говоришь правду».
Мне рассказывал профессор М. М. Сальман, что его учитель, крупнейший рентгенолог профессор С. А. Рейнберг знал, что у него рак, и в то же время не верил в это.
Отец генетики Георг Мендель, тяжело заболев, настойчиво потребовал от докторов сообщить ему диагноз. Услыхав смертельный приговор, ученый коротко резюмировал: «Естественная неизбежность»
Узнав незадолго перед смертью о неизлечимости своей болезни,
Н. А. Некрасов произнес: «Не страшно умереть, а страшно умирать». Трусы умирают в своей жизни много раз, храбрый умирает однажды.
«Трусливый друг опаснее врага, ибо врага остерегаешься, а на друга опираешься» (А. В. Суворов) (см. с. 36).
Говорят, что трусость — сестра подозрительности.
«Средний человек всегда трус», — сказал Марк Твен устами полковника Шернборна сто лет назад.
По Э. Грею, «доверчивость является в дипломатии гораздо меньшим недостатком, чем подозрительность».