Специалисты французского национального института здоровья и медицинских исследований отмечают, что голубой цвет — это цвет глубокого шока, цвет страха. Красный цвет в палатах или комнатах ведет к повышению сердцебиения, зеленый — успокаивает и сокращает ритм деятельности сердца (Мед. газ. 1988. 13 мая).
Некоторые психологи в США даже утверждают, что по цвету автомобиля можно судить о характере владельца.
Оптимисты и жизнелюбы предпочитают желтые и красные машины, любители природы и реалисты — зеленый цвет.
Люди с уравновешенным характером ездят в синих, консервативные в белых, бизнесмены в черных, самолюбивые в автомобилях серого или серебристого цвета (Соц. индустрия. 1985. 10 окт.).
Известно, что звук человеческого голоса характеризуется не только частотой той ноты, которую интонирует певец. Голос вокалиста имеет сложный частотный спектр, или, другими словами, обертоновый состав. И «серебристость» голоса можно измерять в процентах ко всему объему голоса. Оказалось, что он имеет вполне определенные частотные характеристики (2600—3200 Герц), что его, наконец, можно «вырезать» из голоса, заглушая другие обертоны, слушать отдельно, и напоминает он звучанием соловьиную трель... Высокие полетные частоты составили примерно 37% всего частотного спектра великих певцов Ф. Шаляпина, Э. Карузо и др. Но почему же природа дала такую «проникаемость», обертонам с частотой 2600—3200 Герц? А потому, что наше ухо более чувствительно к этим частотам.
Старые итальянские мастера бельканто говорили, что надо петь, используя не всю мощь, а проценты голосового «капитала». Не числом, а умением.
Как уже отмечалось Фигнером, для которого Чайковский на полтона вниз транспонировал арию Германа, — яркий пример отмеченного — дикция — словом, подача звука, артикуляция?*
Он пел не так уж громко, а казалось — мощный звук. Не очень быстро, а казалось бешеное престо. Можно, имея прекрасный голос, орать.
Приведем другой пример.
В Италии по красоте голоса превосходство было у Де Муро и Джильи, по темпераменту — у Аурелиано Пертиле, по мощи — у Франческо Томаньо125 и Мартинелли, по виртуозности — у Фернандо де Лючии. Несмотря на то что в каждом отдельном качестве Карузо уступил бы первенство, он покорял, как никто.
«Силу его таланта, — отмечала польская певица Янина Вайда-Королевич, — составляли три основные его черты: первая — это чарующий, горячий, страстный голос, который невозможно сравнить ни с каким другим. Красота его тембра заключалась не в ровности звучания, а наоборот, в богатстве и разнообразии красок. Карузо своим голосом выражал все чувства и переживания... Вторая черта таланта Карузо — безграничная в своем богатстве палитра чувств, эмоций, психологических нюансов в пении; наконец, третья черта — его огромный, стихийный драматический талант»126.
Это относится и к солистам балета. Русский художник и режиссер Александр Бенуа, автор либретто, декораций и костюмов знаменитого «Петрушки», утверждал, что главный смысл балета в улыбке, что это «зрелище без малейшего хитрения и фальсификата: искреннее, прямое, подлинное. Разумеется, под улыбкой я не разумею одно «полувеселое» настроение, символизирующееся на человеческом лице умеренным раздвижением мускулов рта. Улыбкой может явиться движение не одних губ, но и всего тела. Танец — не что иное, как «улыбка во весь рост», улыбка всем телом... Танец — радует внутренний мир танцующего и в то же время он заражает своим настроением других людей».
В подтверждение приведем высказывание народного артиста Владимира Васильева: «...забыть обо всем на свете, кроме того, что тебе говорит актер, и чувствовать все интонации и нюансы его мысли — такое чувство у меня возникло всего несколько раз в жизни.
И одно из них — во время выступления Владимира Плетнева в «Мугаме» в Концертном зале имени П. И. Чайковского. И вот что показательно. Сейчас, воскрешая в памяти его танец, я отчетливо вижу его данные: прыжок небольшой, шаг средний, подъем невысокий, но тогда-то я на это не обращал внимания, тогда-то мне казалось прекрасным все.,.
В чем же сила воздействия искусства этого танцовщика? В чем
магия этого кудесника? В самом главном — редчайшей артистичности. Музыка прожигала его насквозь. И обретала плоть, становилась невидимой и сливалась с танцем.
Володя родился поэтом танца и поэтому так легко говорил на его языке. А этому научить невозможно».
Как писал Я. Голованов (Изв. 1986. 5 апреля), огромным достоинством Ю. А. Гагарина было отсутствие главенствующего преимущества и то, что «он всегда был «одним из первых» и никогда — последним». Скрипач Иегуди Менухин считал, что он второй скрипач мира, первых же много. Здесь напрашивается аналогия с конькобежцем, который может не быть первым ни на одной дистанции, а в итоге стать чемпионом мира.
125
Франческо Томаньо (1850—1905) — певец легендарный с потрясающим по мощи голосом, могучей фигурой и титаническим темпераментом, однако не отличался музыкальностью.
126
«Между прочим, у Скипы не было даже. большого голоса, но он великим певцом» — Лучано Паваротти (Музыкальная жизнь. 1986, №16)