К. Д. Ушинский высказал блестящую мысль: «Существо бесправное может быть добрым или злым, но нравственным быть не может». Необходимо людям дать возвышающие права, какие только можно дать (см. с. 48—49).
Образ жизни социальной группы, который складывается в образ жизни целого народа, говорит о национальных чертах характера, таких как воинственность, педантизм, чопорность, трудолюбие.
Знаменитый национализм исландцев создал механизм «выталкивания» из исландской культуры всего неисландского. Исландцы слушают свою музыку, чтут чистоту языка, газеты подробно освещают внутренние события, а международным событиям уделяют мало внимания.
Страшно, когда в обществе царит моноидеология, как в сельском хозяйстве монокультура, которая ведет к вырождению.
Достоевский отмечал, что русскому человеку его счастья мало, ему всеобщее подавай.
Для индейца бесконечность начиналась за ближайшей речкой, для славянина-язычника — в лесу.
И. Ганди писала, что «нельзя забывать временную перспективу: то есть Запад мыслит сроками в пять, десять, от силы двадцать лет. Индия же традиционно воспринимала время как вечность, анализируя проблемы Индии».
Не всегда подмеченные черты представительно описызают нацию. Например, О. Бисмарк, вспоминая о своем пребывании в Петербурге в 1859 году, пишет: «В первые весенние дни принадлежавшее ко двору общество гуляло по Летнему саду между Павловским дворцом и Невой. Императору бросилось в глаза, что посреди одной из лужаек стоит часовой. На вопрос, почему он тут стоит, солдат мог ответить лишь тем, что «так приказано», император поручил своему адъютанту осведомиться на гауптвахте, но и там не смогли дать другого ответа, кроме того, что в этот кара-ул зимой и летом отряжают часового.
...Императрица Екатерина увидела как-то на этом месте, гораздо раньше, чем обычно, первый подснежник и приказала следить, чтобы его не сорвали. Исполняя приказ, тут поставили часового и с тех пор он и стоит из года в год».
Если ограничиться описанием этого анекдотического случая, то это вызовет улыбку, а у некоторых, может, и здоровый смех! Но О. Бисмарк делает далеко идущие выводы на анализе одного далеко не типичного случая: «Подобные факты вызывают у нас порицание и насмешку, но в них находит свое выражение примитивная мощь, устойчивость и постоянство, на которых зиждется сущность России в противовес остальной Европе».
Почему приведенные качества свидетельствуют о «примитивной» мощи, а не есть свидетельство, например, исполнительности и т. д. и т. п.?
Противореча себе, Бисмарк учил, что всякая дисциплина начинается с сознания своей подчиненности более высокому начальству.
Бисмарк как-то заметил: политик может со спокойной совестью лгать в трех случаях — перед выборами, во время войны и после охоты.
Нельзя полностью согласиться с известным русским писателем Д. С. Мережковским, писавшим в начале века: «Одна из глубочайших особенностей русского духа заключается в том, что нас очень трудно сдвинуть, но раз мы сдвинулись, мы доходим во всем, в добре и зле, в истине и лжи, в мудрости и безумии до крайности».
Или другой пример некорректного обобщения.
В духе Монтескье и других авторов Руссо совершенно прав, говоря о необходимости учета в законах своеобразия географических факторов страны, занятий, нравов народа и т. д. Но непонятно, почему с этих позиций он критикует Петра I за то, что он подверг свой народ «цивилизации чересчур рано», когда «тот еще не созрел для уставов гражданского общества». Петр «хотел сначала создать немцев, англичан, когда надо было начать с того, чтобы создавать русских».
О Петре I высказывался и В. Г. Белинский: «Для нас нужен Петр Великий, новый гениальный деспот, который бы во имя человеческих принципов действовал с нами беспощадно и неумолимо. Мы должны пройти сквозь террор. Прежде нам нужна была палка Петра Великого, чтобы дать нам хотя бы подобие человеческое; теперь надо пройти сквозь террор, чтобы сделаться людьми в полном и благородном значении этого слова. Нашего брата, славянина, не скоро пробудишь к сознанию. Известное дело — покуда гром не грянет, мужик не перекрестится. Нет, господа, чтобы вы ни толковали, а мать святая гильотина хорошая вещь».
Не соглашаясь с этим высказыванием, приведем мнение Роже Порталя: «Когда в связи с Петром Великим ставят проблему иностранного влияния, ликвидации отставания от Запада, отречения от прошлого, то забывают главное, заключающееся в том, что в момент, когда Петр взял власть, Россия находилась под угрозой экономической колонизации, от которой правительство и русские купцы должны были защищаться. Поэтому вся деятельность Петра, несмотря на внешнюю видимость подражания западным модам и привлечение иностранных техников, служила ответом на эту угрозу...»