Слово «патриот» появилось при Петре Великом.
К месту приведем готтентотские нравственные «понятия», ответ готтентота (народ в Южной Африке) миссионеру, спрашивающему его, знает ли он различие между добром и злом. «Конечно, знаю, отвечал готтентот: — Добро — это когда я украду чужой скот и чужих жен, а зло — когда у меня украдут». Подобным образом некоторые восхваляют любовь к своему народу как высшую добродетель, а чужой патриотизм признают за измену.
П. А. Вяземский писал: «Многие признают за патриотизм безусловную похвалу всему, что свое. Тюрго назвал это лакейским патриотизмом, «du patrioti г me d'anticham re».
В интервью газете «Известия» Сальвадор Дали сказал, что он считает Петра Первого великим художником России в широком смысле этого слова, так как Петр Первый нарисовал в своем воображении замечательный город и создал его на огромном холсте природы (Изв. 1986. 5 янв.).
Патриотизм и национализм глубоко различаются. Патриотизм — любовь к своей стране, национализм — ненависть ко всем другим. Национализм — прибежище для тех, кто не способен сам как личность внести собственный вклад в национальную сокровищницу.
Невозможно превратно истолковать щедринскую мысль о национальном самосознании, если тут же указаны и те последствия, к которым приведет неверное толкование его. «Человек и без того уже наклонен воспитывать в себе чувство национальности более, нежели всякое другое, следовательно, разжигать в нем чувство выше той меры, которую он признает добровольно, будучи предоставлен самому себе, значит уже действовать не на патриотизм его, а на темное чувство исключительности и особничества».
Как пример того, к чему может привести отмеченное, сошлемся на высказывание первого премьер-министра Финляндии Свинхуву-Да: «.. Патриотизм имеет две стороны: любовь к своей родине и ненависть к России (Коме, правда от 12 ноября 1989 г- Статья
А. Чудикова «Реквием Карельских болот»).
Интернационализм не только данность — это прежде всего процесс.
Французский дипломат Жюль Камбон характеризует немцев как людей с раздвоенной личностью и приводит в пример Бисмарка, который при выборах в рейхстаг отстаивал принцип всеобщей подачи голосов и в то же время в Пруссии отстаивал принцип самого ограниченного избирательного права. Во Франции же, считает Ж. Камбон, вопросом совести является согласование жизни
со своими принципами. И это, по его мнению, одна из немаловажных причин того, почему французы и немцы не понимают друг друга.
Парикмахер из романа В. Ардаматского «Первая командировка» (М., Воениздат, 1986) так характеризует русского: «У них лицо и глаза... как бы в споре находятся... У другого даже когда лицо злое — глаза мягкие. Славянин одним словом».
И опять, как у Бисмарка, единичные примеры с необоснованным обобщением. Прав В. Овчинников в том, что для целого народа, естественно, невозможно вывести некий общий знаменатель. Так, на испанцев навешивать ярлык «гордых», а на шведов — «флегматичных».
Для размышления приведем высказывание Оруэлла: «Все народы равны, но некоторые из них более равны».
Как отмечает Ю. Бондарев, англичане понимают разум как здравый смысл, французы — как остроумие, русские — как раздумчивую неторопливость осмысления.
Говорят, что во Франции к человеку, загубившему свою жизнь из-за женщин, относятся с сочувствием и восхищением, — игра, мол, стоила свеч, в Англии его сочли бы, и он сам счел бы, последним болваном. Вот почему «Антоний и Клеопатра» — наименее популярная из трагедий Шекспира. Английские зрители всегда чувствовали, что отказаться от империи ради женщины — это несерьезно.
§ 5. О КЛАССИФИКАЦИИ
Классификация — высокий вид познания.
М. Планк
Общеизвестно высказывание Ф. Энгельса: «От того, что сапожную щетку мы зачислим в единую категорию с млекопитающими, от этого у нее еще не вырастут молочные железы!» Ошибки в классификации, не влияя на природу вещей, тормозят как развитие теории, так и сам процесс познания.
Приведем некоторые классификации. Ученые классифицируются В. Оствальдом на романтиков и классиков. Если первые — охотники, то вторые— пахари. Думающие и пишущие люди классифицируются на две группы. Одни разрабатывают, уточняют и формулируют самые мысли и их выражения в процессе писания или разговора, спора. Другие заранее все продумывают и высказываются — на бумаге или в речи вполне законченно.