Это положение П. В. Симонова хорошо иллюстрируется отрывком из «Украденного письма»: «Я знал одного восьмилетнего мальчика, — пишет Эдгар По, — который изумлял всех своим искусством играть в «чет и нечет». Игра эта очень простая: один из играющих зажимает в руке несколько шариков, а другой должен угадать, четное у него число или нечетное. Если угадает — получает один шарик, если нет — должен отдать шарик противнику. Мальчик, о котором я говорю, обыгрывал всех в школе. Разумеется, у него был известный метод отгадывания, основанный на простой наблюдательности и оценке сообразительности партнеров. Например, играет с ним какой-нибудь простофиля, зажал в руке шарики и спрашивает: «Чет или нечет?» — и проигрывает, но в следующий раз выигрывает, ибо он рассуждает так: простофиля взял в первый раз четное число, хитрости у него хватит как раз настолько, чтобы взять теперь «нечет», поэтому я должен сказать «нечет». Он говорит «нечет» и выигрывает. Имея дело с партнером немного поумнее, он рассуждал так: «В первый раз я сказал «нечет», помня это он будет рассчитывать (как и первый), что в следующий раз я скажу «чет», и стало быть, ему следует взять «нечет». Но он тотчас соображает, что это слишком простая хитрость и решится взять «чет». Скажу лучше «чет». Говорит «чет» и выигрывает. В чем же, в конце концов, суть игры школьника, которого товарищи называли «счастливцем»?
«Это просто отождествление интеллекта игрока с интеллектом противника», — сказал я». «Именно», — ответил Дюпен. — «И когда я спросил мальчика, каким, образом он достигает полного отождествления, от которого зависит успех, он отвечал мне: «Когда я хочу узнать, насколько мой противник умен или глуп, добр или зол и какие у него мысли, я стараюсь придать своему лицу такое выражение, как у него, замечаю, какие мысли и чувства по-являются у меня в соответствии с этим выражением»*.
Для подтверждения высказывания Эдгара По приведем анализ Е. В. Тарле характера австрийского главнокомандующего Меласа, который дважды встречался на поле боя с Наполеоном и оба раза был бит.
Е. В. Тарле писал, что, видимо, одной из причин этих поражений был способ мышления Меласа. Трагедия весьма недалекого генерала Меласа заключалась в том, что, готовясь к очередной баталии, он представлял себе будто против него воюет такой же Мелас. Наполеон же, даже в предвидении встречи с Меласом, вел себя так, словно ему предстоит битва с самим Наполеоном. Поведение Меласа не соответствует теории игр — теории фон Неймана, которая, как правило, учит игрока действовать с крайней осторожностью, исходя из допущения, что его противник — совершенный мастер.
В рассматриваемом случае руководящим принципом была известная репутация командира и его противников, проявившаяся статистически в их прошлых действиях, а не стремление проводить совершенную игру против совершенного противника.
Заметим, что англичане позволяют себе проигрывать все сражения, кроме последнего — последнее надо выиграть. А немцы выигрывают все свои сражения, кроме последнего, а вместе с ним проигрывают и войну.
Известный психотерапевт А. Добрович считает, что для конструктивного разрешения конфликтной ситуации требуется ее адекватное восприятие: типичные искажения восприятия — иллюзии собственного благородства и непогрешимости; поиск соломинки в глазу другого.
«Двойная этика» — даже тогда, когда противники осознают, что совершенно одинаково ведут себя по отношению друг к другу, все равно собственные действия воспринимаются как допустимые и законные, а действия оппонента — как нечестные и недозволенные.
При конфликте чрезмерно большое искаженное восприятие может привести к тому, что человек может оказаться в ловушке собственной предвзятости.
Считая, что партнер настроен исключительно враждебно, начинаешь обороняться от него, переходя в наступление. Видя это, другая конфликтующая сторона переживает враждебность к нам. Наше предварительное допущение, хотя бы оно и было неверным, немедленно подтверждается.
Люди, принимающие решение в условиях недостаточной информации, напоминают путешественника, идущего по незнакомой местности. Он все спрашивает и спрашивает, но никак не может добраться до места назначения.
Человек идет дальше всего, когда он не знает, куда идет, говорили древние. Но шаг его при этом извилист и неровен — он то резко вырывается вперед, то сильно откатывается обратно.
Эти люди не знают, куда идут, и, заблудившись, выйдут на дорогу, которая в конечном счете является дорогой в никуда. «Quid-quid agas finem respice ut bene agis» (лат.)—Что ни делаешь, имей в виду конец (цель), чтобы делать хорошо.