В дебюте один из партнеров заявляет о своих притязаниях, которые противник уже в этой стадии игры отвергает.
В миттельшпиле разгорается борьба на смерть, когда один-единственный ход или одна-единственная фишка решают вопрос о жизнеспособности позиций.
Для конца игры характерны страхование меры и действия по укреплению своих границ. Побеждает тот, кто захватит большее пространство.
Го часто называют искусством гармонии.
Один известный японский мастер пишет: «Поскольку го — это борьба за победу между игроками, эгоистический образ мышления часто ведет к самоуничтожению. Мы не должны забывать, что наш противник, так же как и мы, всегда ищет оптимальный выход. Если оба игрока играют до конца партии удачно, то доска будет гармонично покрыта белыми и черными фишками...
Велика опасность, что стремление к победе не позволит разглядеть наиболее удачный ход...
...Умеренность — ключ к успеху...
Ведя игру до победы, отбрось себялюбивое желание победить, потому что тот, кто стремится во что бы то ни стало победить, не учитывая своих возможностей, в конце концов потерпит достойное сожаления поражение».
Каждому игроку рекомендуется:
— подавлять в себе любое побуждение взять назад ошибочный ход;
— играть весело и без напряжения — долгие раздумья утомляют партнеров;
— при безнадежном положении сдаваться, как подобает спортсмену, потому что твердолобое упрямство некорректно по отношению к партнеру;
— не забывать перед началом и после окончания партии поклониться противнику — это знак дружеского расположения, оно свидетельствует об уважении и желании делать общее дело.
Игра, в которой одна сторона выигрывает, другая проигрывает,— игра с нулевой суммой. Большинство соревнований являются играми с нулевой суммой. В случае когда народ понимает все игры как игры с нулевой суммой, трудно вести переговоры.
При принятии решения отбраковываются неконкурентоспособные альтернативы, то есть действуют по принципу последовательного сжатия альтернатив.
Указанный принцип иногда называют принципом Родена, который на вопрос, как он работал над скульптурой «Мыслитель», ответил: «Очень просто, я взял глыбу мрамора и отсек от нее лишнее» (см. с. 122).
В теории игр сформулировано следующее определение неустойчивости по Д. Нэшу. В игре, в которой участвуют два игрока, неустойчивость какой-либо ситуации (выбираемые действия — стратегии, всякая пара стратегий — ситуация) проявляется в том, что ей грозит распад, который обусловлен возможностями одного из игроков получить лучший для себя результат путем односторонне-го выбора своей стратегии.
Из определения следует, что ситуация совместного существования, например, волка и зайца неустойчива по Нэшу, поскольку у волка, как правило, всегда есть возможность изменить ее в лучшую для себя сторону.
Перефразируя Станиславского, можно сказать, что в случае, если не знаете, какое принять решение, пойдите к товарищу и пожалуйтесь. Начнется беседа, потом непременно случится спор, а в споре-то и родится истина. Если верно, что истина рождается в споре, то прежде всего в споре между друзьями, стоящими на одних и тех же позициях в коренных вопросах.
Для спора нужно как минимум говорить на одном языке. В старину говорили: истина рождается тогда, когда умирают предубеждения.
Говорят, что в споре не всегда побеждает тот, на чьей стороне истина. Отчего же это происходит? Отчего ложь оказывается сильнее? От того, что спорят не понятия, а люди, что в споре на равных правах выступают разум и чувство, а ум, как известно, может быть не в ладу с сердцем.
Три стороны, три аспекта оказываются определяющими — логика, психология и язык.
Современный французский философ Гастон Башлер сказал: «Два человека, стремящиеся по-настоящему понять друг друга, должны сначала противоречить друг другу. Истина — дочь дискуссии, а не дочь симпатии».
Единство в главном не исключает разнообразия мнений, даже резкого расхождения во взглядах на определенный, конкретный предмет64.
Мусоргский говорил: «Не толкайся я без спросу во всякий мало-мальски интересный спор или путную беседу, — не быть бы мне».
«Чтобы узнать истину, надо выдумать миллионы заблуждений» (О. Уайльд).
В кругу людей, один из которых, как выразился бы Салтыков-Щедрин, сетует на то, что слишком мало свобод дают, другому кажется слишком много; третий говорит, что власть бездействует; четвертый наоборот, власть чересчур действует; пятый находит, что глупость нас одолела; шестой — что слишком уж мы умны стали, не следует спорить.
64
К любому единству по расчету, как и ко всяким бракам по расчету, как пишет Ф. Энгельс, относятся слова Фурье: «Как в грамматике два отрицания дают одно утверждение, так и в брачной морали две проституции составляют одну добродетель».
Продолжим по Ф. Искандеру: два отрицания (люди лживые и одновременно глупые) проявляют добродетель — умную находчивость. Объясняется это тем, что такие лживые люди привыкли постоянно выворачиваться, что определяет необыкновенную подвижность малых умственных сил («хороший полководец своих малых умственных сил»).