Они поклонились бею, а Марин Крусич, сразу же представившись, выхватил корзину из рук Сандри, и положил обе — свою и его — к ногам бея.
«Уважаемый бей, — сказал он, разведя руки в стороны широким жестом, — насколько я обязан своим благосостоянием моему всем известному городу Дубровнику, настолько же я обязан им и добронамеренности правителей этого края. Еще двести лет назад царь Иван Асен, который подписывался как царь болгар и греков, первым дал моим предкам грамоту на право свободно покупать и продавать во всех уголках царства, с тем, чтобы никто не смел им препятствовать, — ни на дорогах, ни на базарах. Именно так, как говорится в законе о торговле. Эти привилегии подтвердил и король Волкашин, отец нынешнего героя сказок короля Марко. И вы, турки, да благословит вас Аллах долгими годами жизни, сохранили нам эти привилегии. Что еще я могу сказать? Так кому мы, жители Дубровника, обязаны своим благосостоянием и богатством? Сиятельный бей, теперь я скажу и о себе. Я не только обогатился, торгуя в этой стране, но я еще, клянусь своими собственными глазами, и полюбил ее, как никакую другую».
Марин Крусич шумно поклонился, чуть не задохнувшись, когда произносил последние слова, что заставило бея улыбнуться.
«Благодарю, — сказал он, имея в виду и виноград, и речь. — Во мне вы видите друга. Ибн Тайко знает это очень хорошо».
Сандри вздрогнул, потому что подумал, что бей заметил, что все это время его взгляд обшаривал комнату, с особым вниманием останавливаясь на дверях, которые вот-вот должны были открыться для слуги, принесшего угощение. «Может ли так случиться, что через них войдет Атидже? — спрашивал он себя. — Придумает ли она какой-нибудь повод, чтобы появиться в комнате, пусть и скрытая под паранджой? Что ж такого, если бы она пришла, чтобы поблагодарить своего исцелителя еще раз — что в этом необычного? Если Атидже узнает, что он тут, будет ли она подслушивать под дверью?»
«Это правда», — спокойно сказал бей, пригласив их сесть и дав знак слуге унести виноград. И это его спокойствие, совершенно не походившее на его обычное поведение, когда они раньше встречались в присутствии Атидже, как раз и выдавало бея: он знал, знал, зачем они здесь, и поскольку он обезопасил себя, теперь он мог выказывать свое расположение. «Каким образом он себя обезопасил? — спрашивал себя Сандри, дрожа, как в лихорадке. — Наверняка каким-нибудь надежным способом. Неужели он отослал Атидже куда-нибудь? А вдруг он выдал ее замуж за другого бея, и она теперь заперта в чужом гареме? Или… Боже упаси, уж не умерла ли Атидже?»
«Это правда, — сказал санджак-бей, — многие властители этих краев выказывали не только жестокость, но и мудрость во время своего властвования. А были они очень разные, клянусь Аллахом. И доказательством их мудрости служат и их повеления относительно торговцев из Дубровника. Изучая древности, то, что было до нас, я нашел некоторые византийские документы в истории Никиты Акомината, в которых говорится о ваших независимых правителях крепости Просек. Добромир Хрис и Добромир Стрез, так, по-моему, их звали. Они были доброжелательно настроены к жителям Дубровника, и, если они и были небескорыстны в каком-то отношении и извлекли некую прибыль для себя, то прибыль, получаемая Дубровником, была неизмеримо больше. А этот Хрис, как мне кажется, был влах, как и ты, ибн Тайко, не правда ли? Как я прочитал, великий бунтовщик. Но, так сказать, легко поддавался на подкуп. И хоть был женат, согласился взять в жены византийскую принцессу Теодору, несмотря на то, что императору Алексию, чтобы его умилостивить, пришлось развести ее с одним из своих родственников и отправить к Хрису в Просек. Ха-ха-ха, хоть он и был христианином, но к женщинам, видимо, относился так же, как и мы. А что, ибн Тайко, все влахи такие?»
«Еще одно доказательство, — сказал себе Сандри. — Еще одно доказательство, что он все знает: когда двое друзей приходят в дом недоступной женщины, ясно, что один из них пришел для того, чтобы прикрыть влюбленность другого».
«И Просек я хотел бы увидеть, да и Блатие тоже, — мечтательно сказал санджак-бей, но в то же время исподлобья бросил на Сандри совершенно трезвый взгляд. — Но, к сожалению, моим постоянным спутником в последнее время стала вот эта палка, так что вместо того, чтобы мне приходить к моим ханум, они приходят ко мне сами». Он хлопнул ладонью по стоявшей рядом тросточке для ходьбы. «Слышал я, что ущелье на Вардаре — это просто чудо божье, а высокие отвесные скалы — прибежище орлов. Что и говорить, отличная оборонительная позиция. Вы там были когда-нибудь?»