Прячась в пышных русых кудрях, укрываясь одеялом, она прижимала кукольные ручки к груди и шептала навязчивые песенки, услышанные ею по радио. Затем она начинала представлять себя актрисой посреди сцены, вот светят прожекторы, всюду мерцают вспышки фотоаппаратов; светло, до слепоты светло. Жаль только, что эта зловещая внешняя тишина, столь угнетающая, воздействовала на её слух, словно дурное предзнаменование. Тогда она разумно понимала, что в зале театра не может быть так тихо, значит, она по-прежнему находится в своей темной комнате. Не дотянутся ей до включателя лампы, не зажечь свечу, ничто не развеет тьму – думала она, более насторожено пугаясь, уже всецело не доверяя своим помыслам.
Кошмарные чудища представлялись ей, от коих она не сможет убежать.
Изредка она гневалась на судьбу и спрашивала у неё – “Почему есть люди здоровые, и есть люди больные, почему мы столь разделены?” Но в этот раз Оля услыхала тоненький звонкий голосок, который ответил ей – “Для того, чтобы одни люди заботились о других людях, чтобы люди не забывали любить друг друга”. От удивления Оля выглянула из-под одеяла и стала озираться по сторонам, но ничего не увидела, а только спросила у неизвестно кого – “Я не боюсь тебя, вот закрою глазки и представлю солнышко и не буду больше бояться”. Некто ей ответил – “И я не боюсь тебя, хочешь, я покажусь тебе?” Девочку охватило отважное любопытство, отчего она кивнула головкой в знак согласия.
Вдруг зажегся на тумбочке огонек, такой крохотный огонечек, но яркий, он осветил своим радужным ореолом часть комнаты, затем светлячком закружил над потолком, над кроваткой Оли и вновь вернулся на столик. Девочку покинул страх. Тени, словно наказанные, начали расползаться по углам.
“Ты огонек!” – обрадовалась девочка. А он ответил – “Я некогда светил звездочкой в Храме Небес и наблюдал за миром Божьим и вот однажды увидел тебя, такую одинокую, такую несчастную. И отныне я решил стать твоим ночником, пока горю, твой сон будет крепким и сладким, но вот погасну я, и наступит утро”. Но Оле расхотелось спать, она начала вопрошать у гостя со всей своей детской непосредственностью – “Скажи, огонечек, когда я научусь ходить?” Ночник ответил кротко – “Ты будешь летать с помощью крыльев, для чего тебе ножки”. “А когда это будет?” – не унималась девочка. “Скоро, я сопровожу тебя туда, где учат летать”. “Хорошо, поскорей бы”. – воскликнула Оля и прикрыла сонные глазки. А ночник кротко опечалился, но по-прежнему светил фонариком защищая чуткие сновидения девочки.
Отныне каждую ночь мальчик-огонек из крохотной звездочки на небе превращался в ночник на детском столике. Он всё сильнее огорчался, видя, как бедная Оля слабеет здоровьем, как всё меньше у её родителей надежды и веры в чудесное выздоровление девочки. Привязываясь всё сильнее к ней, он плакал неугасимыми искрами, когда она засыпала, но те волнующие всполохи лишь разжигали его ярче и ярче. Огонек знал, что дети не ведают что такое смерть, они ощущают себя бессмертными, и потому они столь легко готовы оставить все земные богатства, они не ведают о будущих возможностях своих, о красотах мира, они еще толком не осознали, в каком мире они находятся. Они спокойно могут перейти в другой мир нетленной душой, будто ничего и не изменилось, а только чуточку преобразилось. Только взрослые мучают себя и других бесплодными сомнениями, они грезят о пустоте и забвении, потому что сами опустели и забылись, они отвергают невидимое, потому что видимое им куда дороже, познания сего мира не позволяют им с должным прощанием уйти из этого земного бытия.
А Оля о других мирах не помышляла, она просто мечтала научиться летать, раз ходить не в состоянии, то пусть хотя бы крылья ей подарят. И она была права, каждый ребенок подобен ангелочку, невинному, кроткому. Но огоньку было грустно потому, что он некогда светя на небе, созерцал жизни людей, и видел то, насколько счастливы они бывают, сколь дружны и любимы. Но девочка не ощутит всего того счастья. Видимо поэтому Оля часто улыбалась, а он всё более мрачнел и гас.
И однажды, мальчик-огонек вознамерился спасти земную жизнь девочки. Ведь она полюбила его всем своим детским сердечком, ибо он стал для нее единственным верным другом. Потому подолгу они сердечно беседовали. “Я, кажется, полюбила тебя. Значит, ты теперь уйдешь от меня, вернешься обратно к своим сестричкам звездочкам?” – спросила Оля. И огонек мудро рассудил – “Любовь дарует жизнь, разве стоит гнушаться ею. Любовь это благодать посланная свыше. Посему я никогда не покину пределы сердечка твоего”. “Будь со мной всегда”. – попросила девочка. “Я явился, чтобы облегчить твои страдания, дабы сопроводить тебя”. – говорил тихо огонек, но затем громко воскликнул. – “Но и я страдаю, видя, как ты умираешь. Позволь мне, Оля, излечить тебя. Дотронься до меня и пламенем моим неопалимым помажь недвижимые ножки свои, и выздоровеют они вскоре”. “Спасибо огонечек”. – Поблагодарила Оля и сотворила по сердечному желанию его.